Опасные намерения

Лавелль Дори

Сигаретный дым заполнил мои ноздри и попал в легкие. Как и каждый раз, когда я входила в «Аллюр», у меня возник небольшой приступ кашля. Не встречая похотливых взглядов из тускло освященной комнаты, я прошла мимо бара к задней части, где находились кабинет Бруно и две спальни. Джек, бармен и немногословный человек кивнул мне, и я натянуто улыбнулась ему, прежде чем исчезнуть за дверью.

В душном коридоре я столкнулась с Беккой, которая широко улыбалась.

— Поздравляю с решением шагнуть вперед, — крикнула Бекка мне в ухо, перекрикивая рок-музыку, которая просачивалась

из зала. — Все не так уж и плохо, — она лопнула пузырь из жвачки и подмигнула. — Просто закрой глаза и представь, как ты выписываешь чек, чтобы оплатить счета.

Она поцеловала меня в щеку и направилась к двери. На ней было облегающее золотое платье, которое, казалось, скоро расплавится на ее теле. Это наверняка сведет с ума любого мужчину.

Бруно открыл дверь своего кабинета прежде, чем я успела постучать. В тусклом бархатном свете я увидела блеск от пота на лбу, к которому приклеилась прядь волос. Мужчина всегда потел. Он также улыбался от уха до уха, его тусклые, голубые глаза мерцали при мысли о долларах, которые я заработаю ему сегодня вечером. Он хотел денег, а мне они были нужны, или я окажусь на улице. Моя арендная плата была просрочена на три месяца, и домовладелец угрожал выгнать меня, если я не заплачу к утру. Я должна была сделать то, что нужно, чтобы сохранить крышу над головой. И Бруно, наконец, сможет купить себе новый парик, который выглядел бы как настоящий.

Он энергично потер руки, его кремовый костюм помялся в подмышках от движения.

— Твой клиент ждет тебя в своей машине, — сильный запах мяты из его рта донесся до меня, заставляя мои глаза слезиться.

Я нахмурилась.

— Своей машине? Почему?

— Он отвезет тебя в отель «Дивайн». Он хочет полной конфиденциальности.

— Я предпочла бы сделать это здесь. Ты не можешь убедить его передумать?

Выражение лица Бруно стало жестким.

— Комфорт клиента на первом месте.

Он снова улыбнулся, не желая меня слишком разозлить, на случай, если я передумаю, а он потеряет прибыльного клиента.

Я кивнула, но мои внутренности скрутило от беспокойства. Каждый раз, когда я оставалась наедине с клиентом, мне было страшно, но маленькие, непроветриваемые спальни с тяжелыми бархатными занавесками были безопаснее, потому что Бруно всегда был поблизости.

— Давай, иди и сделай чертовски хорошую работу. Его зовут Леон, — Бруно потер вспотевшие руки. — Не заставляй клиента ждать. Если ты облажаешься, вылетишь отсюда.

Отвернувшись от него, я вышла.

Снаружи ночной воздух был похож на ощущение мятого бархата на коже; он слабо пах розами – аромат, дрейфующий на ветру от ежегодного фестиваля лепестков роз, который проходил всего в пятнадцати минутах от озера Серендипити. Даже издалека я слышала музыку и смех тех счастливых людей, у которых не было проблем – по крайней мере, тех, которые заставляли их продавать себя от отчаяния.

Мой взгляд пронесся по пустой улице в поисках машины, и я сразу же заметила ее: черный «порше» с включенными фарами. Мужчина стоял напротив него и курил. Тонкая струйка дыма клубилась над его головой и исчезала в темноте.

Ему было за

сорок, с пузом и без волос, в костюме, который был слишком мал для него. Я видела его однажды, когда он был чьим-то клиентом.

Живот скрутило, и я подумала о том, чтобы сбежать. Забыть про деньги. Забыть об «Аллюр». Забыть Бруно, но мои ноги уже вели меня в сторону машины. Я была слишком близка к тому, чтобы заработать реальные деньги, чтобы повернуться назад. Мои колени дрожали; удивительно, что я могла идти на пятнадцатисантиметровых каблуках.

Леон кинул окурок на землю и прижал его носком ботинка к асфальту. Он сел в машину, ожидая, что я сделаю то же самое. И я сделала.

— Привет, — сказала я, натягивая ремень безопасности на грудь и пристегиваясь. Автомобиль был полон запаха новой кожи и дерева.

— Добрый вечер, Роуз.

Я уловила запах его дыхания – смесь пива и сигарет. Я съежилась, думая о том, как он будет дышать мне в лицо.

Роуз – это имя, которое я использовала на работе. Было слишком унизительно использовать свое настоящее имя, а Роуз было легким и запоминающимся. Как и парики, которые я носила, фальшивое имя отдаляло меня настоящую от незнакомки, которой я становилась ночью.

Леон завел машину, и я затаила дыхание.

Я повернулась к окну, разглядывая свое сильно накрашенное отражение и черный парик. Огни домов и магазины на улицах были размыты.

Хэви-метал звучал по радио, и я качала головой в ритм. Леон постучал пальцами по рулю. Я никогда не была поклонницей такой музыки, она хоть и действовала мне на нервы, но избавляла от необходимости разговаривать.

После десяти минут музыки, Леон выключил радио, и я вздохнула с облегчением и ужасом.

— Итак, — сказал он, его голос был похож на хруст гравия, — в каких позах тебе нравится, когда тебя трахают?

Я чуть не подавилась собственной слюной. Теперь я жалела, что он выключил радио.

— Я... я не знаю.

— Подходят все? — он не повернулся, чтобы посмотреть на меня. — Мне нравится. Я люблю трахать в задницу. Ты к этому тоже готова?

— Я... нет, — запнулась. — Мне это не нравится.

От этой мысли у меня разболелся живот. Я так сильно впилась зубами в нижнюю губу, что почувствовала привкус крови.

— Сегодняшний вечер не о том, чего хочешь ты, — его тон внезапно стал холодным, — но не волнуйся, я отвезу тебя в один из самых роскошных курортных отелей мира. Обещаю, тебе понравится все, что я сделаю с тобой в нашем номере.

Никакая роскошь не заставит меня чувствовать себя лучше в том, что я собиралась сделать. Я выполню то, что должна и уйду, надеясь, что это случится до полуночи. Потом я вернусь домой, и долго буду принимать душ.

Знание того, что я смогу заплатить за квартиру утром, было единственным, что удерживало меня от сумасшествия.

***

Мы проехали через блестящие высокие ворота, въезжая на подъездную дорожку, которая была ярко освящена с обеих сторон. Я слышала об отеле «Дивайн Резортс», его двери стали открытыми для публики всего год назад. В газетах я читала о роскоши этого места. Также знала о ее высокой стоимости.