Опасные пассажиры поезда 123
Шрифт:
Один из сержантов, внимательно прислушавшийся к разговору, вмешался:
— А неделю назад тоже был случай: три поножовщины в разных концах города в течение получаса.
— Ага, обычно здесь все так и бурлит, — подтвердил Прескотт.
— Двое мертвых, трое раненых, один из них в критическом состоянии, — расписывал сержант. — И тот, что в критическом, еще не факт что поправится, так что в конце концов может оказаться и три трупа.
В этот момент Гарбер громко выругался, грохнул телефонную трубку на рычаг и заорал:
— Робертс, проснись! Какая-то банда угнала поезд на линии «Ай-Ар-Ти». Они говорят, у них автоматы. Бросай все силы на линию «Лексингтон-авеню» в район «Двадцать восьмой»!
— Угнали поезд?! — Кейси тут же проснулся. Он был совершенно изумлен: — А зачем это надо — угонять поезд метро?!
— Откуда информация? — спросил Прескотт у Гарбера.
— От главного диспетчера. Он сейчас ведет переговоры с угонщиками, они в кабине машиниста.
— Господа, — обратился Прескотт к посетителям, — думаю, вас уже ждет начальник Управления.
Он выпроводил гостей из приемной, довел до лифта и любезно нажал кнопку тринадцатого этажа. А потом рванул к выходу и помчался по лестнице в Центр управления, расположенный этажом выше.
Райдер
Дожидаясь, когда главный диспетчер снова выйдет на связь, Райдер вдруг подумал, что самая большая опасность операции — если не считать того, что противная сторона может вдруг решиться на какие-нибудь безумные действия, — заключается в том, что ему придется много времени проводить в кабине. А значит, в это время он не сможет лично командовать своей армией.
Армия была далеко не идеальна. Лонгмэн — трус, Уэлком не имеет понятия о дисциплине, Стивер — уравновешен, но полностью лишен инициативы. Итого, двое храбрых (Стивер и Уэлком), один умный (Лонгмэн), один дисциплинированный (Стивер; ну и Лонгмэн, если вдруг не сломается). Да, так себе команда — но ведь и остальные его команды были не лучше.
Самыми странными солдатами были конголезцы. Абсолютно лишенные инстинкта самосохранения, всегда готовые к смерти. Пан или пропал — допустим, но это же не значит, что нужно обязательно лезть на самоубийство. Конголезцы поражали его: эти ребята готовы были умереть ради чистого удовольствия, ради выброса адреналина. Арабы такие же дикие, но те хотя бы обладают некоторым воображением и знают — или думают, что знают, — ради чего готовы пойти на смерть.
Идеальный солдат, вдруг осенило его, — это комбинация интеллекта Лонгмэна, дисциплины Стивера и куража Уэлкома. Таким образом — смотря как считать, — его силы состоят либо из трех дефектных солдат, либо из одного полноценного.
— «Пэлем Сто двадцать три», — ожил динамик, — прием.
Райдер нажал кнопку передатчика:
— Ну что, главный диспетчер, вы приготовили карандаш?
— Отличный, остро наточенный карандаш. Диктовать будете?
— Запишите точно, что я вам скажу. Точно. Как поняли?
— Я тебя отлично понял, сумасшедший урод. Вы там, черт, наверное, с катушек все послетали, если вытворяете такое…
— Я перечислю семь пунктов. Первые три — для информации, остальные — требования. Записывайте. Пункт первый. «Пэлем Сто двадцать три» полностью в наших руках. Записали?
— Слушайте, а вы кто такие вообще — нигг… чернокожие? «Пантеры»?
— Пункт второй. Мы все вооружены автоматическим оружием. Записали?
— Вам лучше сдаться, ребята. Вам оттуда не выбраться.
— Давайте без ненужных комментариев. Пункт третий. Мы серьезные, решительные люди, и мы не остановимся перед убийством. Советую принимать нас всерьез. Пункт четвертый. Вы не будете включать ток без нашего разрешения.
— Вот еще!
— Если вы врубите питание, мы будем убивать по одному пассажиру каждую минуту, пока вы снова не обесточите линию.
— Да у вас там через минуту будет полно копов!
— Пункт пятый, — продолжал Райдер. — Если кто-нибудь — полиция, Транспортное управление, кто угодно — попробует вмешаться, мы перестреляем пассажиров. Понятно?
— Что еще?
— Пункт шестой. Вы должны немедленно связаться с мэром. Сообщите ему, что мы готовы освободить вагон и заложников за один миллион долларов. Пункт седьмой. Сейчас два часа тринадцать минут. Деньги должны быть у нас через час. Время пошло. Не позже, чем в три часа тринадцать минут деньги должны быть у нас. Если этого не произойдет, за каждую минуту опоздания мы будем убивать по одному пассажиру. Вы все поняли, главный диспетчер?
— Я все понял, бандит. Но если ты думаешь, что я хоть что-нибудь из этого выполню, то ты еще более тупой, чем я думал!
Ты разрабатываешь стратегию, исходя из того, что противник будет действовать рационально, думал Райдер, иначе все это не имеет смысла. Но теперь все может рухнуть из-за одного случайного идиота.
— Свяжите меня с Транспортной полицией. Повторяю: свяжите меня с полицией.
— Не беспокойся. Копы уже здесь. Желаю приятно пообщаться!
В динамике возник другой голос. Человек, похоже, слегка запыхался:
— Что все это значит?
— Представьтесь, пожалуйста, — сказал Райдер.
— Лейтенант Прескотт, Транспортная полиция. А теперь вы назовите себя.
— Я — человек, который угнал ваш поезд, лейтенант. Попросите диспетчера показать вам, что я продиктовал. И побыстрее.
Райдер слышал дыхание лейтенанта.
— Я прочитал. Вы с ума сошли!
— Отлично, я спятил. Вам так легче? Это основание не воспринимать меня всерьез?
— Послушайте, — сказал Прескотт. — Я воспринимаю вас всерьез. Но у вас нет выхода. Вы же под землей. Вы в туннеле. Вам не выбраться.