Опасные тайны
Шрифт:
— Он сделал это только для того, чтобы досадить мне!
Наоми улыбнулась, хотя ей все еще было грустно.
— Я так не думаю. — Воспользовавшись случаем, она подняла руку и погладила дочь по щеке. — Он смутил тебя?
— Еще как!
Но Келси была еще не готова говорить об этом. Наоми поняла это почти мгновенно.
— Хочешь, я поговорю с Гейбом? Ему это не понравится, но он достаточно меня уважает, чтобы смириться с моим вмешательством в его дела.
— Нет. Я сама с этим разберусь. — Келси огляделась по сторонам.
— У нас скоро старт, — резко бросила она им. — Вам за что платят? За то, что вы глазами хлопаете?
Келси повернулась и решительно зашагала туда, где седлали Гордость Виргинии, а Наоми, убедившись, что дочь ее не видит, широко улыбнулась.
Гордость Виргинии летел над дорожкой словно во сне, почти не касаясь земли. Из стартовых ворот он вырвался одним из первых и, поводя налитыми кровью глазами, резво помчался по дорожке, неся на спине невесомого всадника, прильнувшего к его могучей шее. На первом повороте Рено еще выбирал позицию, но, когда кавалькада всадников вырвалась на дальнюю от трибун прямую, все стало ясно. Дистанция между Горди и его ближайшими преследователями составила три корпуса и продолжала расти.
— Коняга-то из богатой конюшни, — услышала Келси за спиной замечание какого-то знатока.
Все верно, подумала она, только деньги тут ни при чем.
Гейб присоединился к ней незадолго до начала пятой скачки и вел себя гак спокойно и непринужденно, словно они вместе позавтракали, а не обнимались на глазах у всего персонала.
— Рено отлично сработал.
— Он и Горди составляют лучшую пару. — Келси бросила в его сторону осторожный взгляд. — Они вдвоем еще многих заставят глотать пыль.
— Поглядим, — неопределенно отозвался Гейб. — Последи за канингемовской Большой Шебой, а потом расскажи мне, что ты увидишь.
Нахмурившись, Келси стала смотреть на лошадей, которых как раз заводили в стартовые ворота. Крупная рыжая кобыла явно нервничала. Вот она прянула в сторону, потом неожиданно вскинула зад и с силой ударила копытами грума, который покатился по земле.
— Просто она волнуется, бедняжка. Ничего необычного. — Она перевела взгляд на Валета. Жеребец Гейба тоже старался вырваться из рук коноводов.
— Твой Валет, между прочим, тоже не прочь порезвиться.
— Смотри дальше.
Прозвучал колокол, и скачка началась. Приняли резво, и кобыла Канингема повела скачку, с силой выбрасывая вперед длинные прямые ноги и взрывая копытами землю. Келси направила на нее бинокль и прищурилась. Еще не был пройден первый поворот, а Большая Шеба была вся в мыле.
— Довольно резвая штучка, — заметила она. — Но почему он так ее гонит?
Действительно, жокей Канингема вовсю орудовал хлыстом, и Келси морщилась при каждом ударе.
— Он делает то, что ему было велено.
На половине дистанции Шеба замедлила шаг — ненамного, недостаточно, чтобы основная группа настигла ее. Келси почувствовала, как из глаз ее потекли слезы. У Шебы были изящество и грация, но не хватало выносливости, и жокей продолжал нахлестывать ее изо всей силы.
На дальней прямой Шеба уступила жеребцу Гейба сначала полкорпуса, потом — целый корпус. «На одном сердце», как говорили на ипподроме, она попала в призы, выиграв нос у ближайших преследователей.
— Это непростительно! — Келси повернулась к Гейбу. — Ведь должны же быть какие-то правила!
— Правил у нас полно, но ни в одном не говорится, что от лошади нельзя добиваться чего-то, что превышает ее возможности. Ходят слухи, что у Шебы слабые легкие, а этот идиот Канингем заставляет жокея гнать ее так, что на семи фарлонгах (Фарлонг, или фурлонг, — мера длины, равная 201, 17 метра. Скачки традиционно проводятся на дистанцию одна миля, которая равняется восьми фарлонгам) она уже выдыхается. Биллу так сильно хочется занять призовое место на дерби, что он готов погубить лошадь, лишь бы попасть в яблочко.
— Я думала, что он просто дурак.
— Он не просто дурак, а честолюбивый дурак. Хочет быть первым у столба.
— А мы? Разве мы все не хотим того же?
— Хотим. Вся разница заключается в том, как далеко мы готовы зайти, чтобы добиться своего.
С этими словами Гейб оставил ее и направился к площадке для победителей, а Келси повернулась к треку спиной. Почему-то он потерял для нее большую часть своего очарования.
Глава 12
Джек Мозер поддерживал в своем мотеле чистоту и порядок. Пусть некоторые из его клиентов снимали комнаты всего на час или полтора, Джека это нисколько не волновало. Он подозревал, что за закрытыми дверями номеров отеля «Ритц» происходит то же самое, что и в его скромных комнатах, только в «Ритце» почасовая плата была не в пример больше.
Джек методично боролся с клопами и крысами, не терпел шумных ночных попоек и даже платил лишние деньги за то, чтобы его клиенты могли пользоваться кабельным телевидением.
И клиенты были довольны, платя по двадцать девять долларов в сутки за одноместную комнатушку.
Дети моложе восемнадцати лет, путешествующие с родителями, могли останавливаться в мотеле бесплатно.
Каждый клиент получал небольшой кусок мыла и полотенце размером с коврик для ванной, к тому же для удобства гостей Джек договорился с ближайшим кафе о доставке горячих блюд в промежутке от шести утра и до десяти вечера.
Может быть, он и припрятывал часть наличных и не слишком настаивал, чтобы клиент назвал ему свои подлинные имя и фамилию, однако таков был его бизнес. Зато простыни регулярно отправлялись в прачечную, туалетные комнаты дезинфицировались, а в каждую дверь был врезан надежный замок.