Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)
Шрифт:
– - Вот так-то лучше, -- сказал Костя.
– - Советчиков прошу отойти подальше, чтобы не получить за добрый совет спиннингом по спине или ниже ее!
Горячий нрав нашего начальника был всем хорошо известен, и охота на сома продолжалась при гробовом молчании зрителей.
Костя стегал заводь спиннингом, стиснув зубы, и продолжал свое занятие уже скорее из упрямства, чем надеясь выловить сома. Заброс следовал за забросом, приманка растрепалась и походила на бесформенный пучок перьев, как вдруг Косте посчастливилось положить ее на воду совсем рядом со всплеском. Мы замерли. Костя чуть
– - Взял!
– - выдохнул Костя.
– - Не давай ему ходу!
– - закричал Гриша.
– - Засекай! Костя молча поднял вершину спиннинга. Клееное удилище пружинило. Катушка затрещала. Костя напрягся. Леска рванулась, потянулась к середине омута и там замерла.
– - Залег!
– - уже спокойнее сказал Костя.
– - Теперь ему покоя давать нельзя. Пусть уходится.
Он резко дернул вершиной удилища. Сом снова рванулся и закружил по омуту.
– - Покружись, старик, поработай!
– - держа удилище почти вертикально, приговаривал Костя.
Сом покружил и снова залег. Костя опять дернул удилищем. Леска опять кругами и восьмерками зачертила по воде.
– - Лешка, -- сказал Костя.
– - Ты не сиди здесь. Это может продолжаться долго. Иди-ка готовь ужин.
Пришлось мне разводить костер и варить еду. В хлопотах прошло около часа. Я сварил картофельную похлебку с тушеной свининой, поджарил на сковородке ту же самую тушеную свинину, вскипятил чай, а Костя все еще вываживал сома. Стало смеркаться. Я пошел на берег и объявил всем, что ужин готов. Никто на меня внимания не обратил. Все напряженно следили за леской, уходившей в воду. Леска все кружила по смуту, время от времени замирая на месте. Как только она останавливалась, Костя дергал удилищем, и все начиналось снова.
– - Скоро будет темно, -- заметил я.
– - Что будем делать ночью?
Все трое разом цыкнули на меня. Я сел на берег. Было интересно узнать, чем все это кончится.
Костя не давал рыбе ни секунды покоя. Наконец терпение покинуло сома. Он ринулся из омута вниз по течению. Держа удилище вершиной кверху. Костя пошел по берегу, не давая леске сильно натягиваться. Илларионыч и Гриша пошли за Костей, я -- за ними.
– - Только бы за корягу не зацепил, -- заволновался Гриша. Сом, проплыв метров сто, снова лег на дно. Затем новый рывок удилища. Леска ослабла и медленно потянулась по течению.
– - Уходился! Подтягивай к берегу!
– - скомандовал Гриша.
– - Не мешай, без твоих советов обойдется!
– - одернул его Илларионыч.
Костя завертел катушкой. Леска шла натянувшись до предела.
– - Выводи на отмель!
– - не унимался Гриша. Сом всплыл. По поверхности воды пошли волны. Рыба тянулась на леске, как тяжелое тупое бревно. На берегу уже было темно, но вода еще отражала свет заката.
– - Заходи в воду, подхватим!
– - горячился Гриша.
– - Ну, живей!
Однако, как только Гриша вошел в воду, сом шлепнул хво стом и ушел в глубину. Куда делся изысканно вежливый профессорский тон нашего начальника!
– - Вваливаешься в воду, как бегемот!
– -
– - Стой на месте! Без тебя выведу!
Утомленный сом сопротивлялся слабо и скоро снова покорно вышел на отмель. Гриша и Илларионыч ожидали его, стоя по колено в воде.
– - Ну, разом!
– - скомандовал Костя.
Гриша и Илларионыч навалились на рыбу с обеих сторон и с трудом выволокли ее на берег.
На песке лежал огромный сом. Он едва шевелился. Я осветил рыбу фонариком. Жадно хватал воздух широкий рот со свисающими толстыми усами. Этот рот, пожалуй, проглотил бы не только ласточку, но и целую утку.
Костя продернул сквозь жабры и рот альпийский шнур.
– - Гриша, давай кол от палатки! До утра посадим этого зверя на привязь!
Мы привязали шнур к крепко забитому колу и втроем спихнули тяжелую рыбину в воду.
... Полдень следующего дня застал нас далеко от реки. Оставляя за собой длинный белесый шлейф пыли, машина быстро бежала по степи. Жарко. Горячий воздух неподвижен. Даже ветер при движении машины не освежает. Меня и Илларионыча поджаривало в кузове солнце, а Гришу и Костю кроме солнца -пышущий жаром мотор. Скоро Костя не выдержал, остановил машину и перелез в кузов. Я пошел в кабину. Поехали дальше. Гриша вертел баранку и мурлыкал какую-то бесконечную песенку. Я попытался поговорить с ним, но он только мычал в ответ или отмалчивался. Меня разморило, и я уже клевал носом, как вдруг мотор взвыл, и машина рванулась вперед.
– - Что случилось?
– - сонно спросил я, не открывая глаз.
– - Козы!
– - коротко ответил Гриша.
Я открыл глаза, и сон мой как рукой сняло. Вровень с машиной справа от дороги бешеным скоком неслись два джейрана. Они были совсем рядом. Напряженные вытянутые шеи. Большие полные ужаса глаза. Тяжелые раздутые животы. Антилопы старались перебежать дорогу перед автомобилем.
– - Эх, ружье бы мне!
– - закричал Гриша.
– - Обеих бы срезал!
Антилопы выскочили на дорогу. Вот они уже перед самым мотором. Сейчас машина сомнет ближнюю!
Гриша даже привстал, вцепившись в рулевое колесо. В этот миг раздался оглушительный грохот. Я сразу даже не понял, что это такое. Гриша резко затормозил. Я не удержался и ткнулся носом в стекло. Из моих глаз посыпались искры, а из носа потекла тонкая струйка крови. Во рту стало солоно. Когда я снова открыл глаза, джейраны уже перебежали дорогу и уходили за дальний холм.
Только теперь я сообразил: грохот стоит оттого, что кто-то бьет по крыше кабины. Открыв дверь, я выглянул наружу. По крыше кабины палкой колотил Костя. Он не жалел сил и разъяренно ревел: "Стой! Стой! Стой! "
Машина остановилась. Гриша вылез на крыло.
– - В чем дело, Костя?
– - Ты что делаешь, черт тебя побери?
– - Мяса хотел добыть!
– - Я тебе такое мясо покажу! Кто тебе разрешил гонять самок перед родами?
– - А кто увидит, Костя?
– - совершенно искренне удивился шофер.
– - Сбили бы одну! Тушенка ведь всем надоела до смерти!
– - Ах ты, злодей!
– - вмешался Илларионыч.
– - Да как у тебя язык повернулся сказать такое! Это же матки. Они сюда родить пришли, а ты их машиной гоняешь!