Опасные удовольствия
Шрифт:
– Да! – вдруг со слезами в голосе крикнула Тамара. – Что вы привязались?! У меня двое детей и больная бабушка. Какой секс?! Я мать-одиночка и на свою зарплату должна прокормить, кроме себя, еще троих! А вы мешаете мне работать! Отстаньте, ради Бога, со своими дурацкими вопросами! Самостимуляция! Я себя знаете как стимулирую? Пишу по ночам контрольные и курсовые на продажу. А по воскресеньям делаю соседкам маникюр и химию. А если вы сейчас скажете, что с моей фигурой и внешностью я могла бы за один час заработать свою месячную зарплату, я тресну вас по голове дыроколом!
– Что случилось,
– Макс, ты зачем девушку обижаешь? – удивился сыщик.
– Все в порядке, Сергей Сергеич, – улыбнулась сквозь слезы Тамара. – Прайс-листы уже почти готовы.
…В машине Андрей спросил молчаливого журналиста:
– Что это вы раскричались в приемной?
– Так, – недовольно промямлил Макс. – Я ошибся. Обманчивая внешность секс-бомбы подвигла меня на фривольный разговор. Все оказалось иначе. Когда видишь симпатичное лицо, дополненное обалденной грудью и стройными ногами, трафаретно полагаешь, что здесь все просто, легко и весело и открыт путь к необременительному знакомству. Жизнь сложнее. Да, сложнее. А этот высушенный старикан и есть огнеопасный Зевс, который истребляет все живое с помощью кретинов в черных кожанках? Ты договорился с ним?
– Договорился, – коротко ответил Андрей. – Теперь в редакцию? Смотри, дождь лил всю ночь, все утро и день. Сколько лишней воды.
Дирли-Ду выходила из концертного зала вся в слезах. На улице настойчиво моросило. Одетая в итальянской манере – норковая шуба и легкие туфельки, Дирли-Ду моментально превратилась под дождем в водяную крысу. Сложная и дорогая прическа на голове размокла и обвисла. И все равно Дирли-Ду была очаровательна. Об этом можно было догадаться по тому факту, что сразу несколько джентльменов бросились к ней с предложением подвезти. Дирли-Ду придирчиво осмотрела лимузины в мириадах мелких капель, выбрала самый крутой и почти села в него, но тут ее окликнули.
– Дирли-Ду!
Мокрая Дирли-Ду обернулась и увидела Вячеслава Матвеевича Куницына. Он высовывался из своего автомобиля, придерживая дверцу, и радостно улыбался.
Через секунду Дирли-Ду уже сидела рядом с Вячеславом Матвеевичем и громко шмыгала носом. Президент «Ойлэкспорт интернешнл» час назад провел финальную беседу с повелительницей своих дум на протяжении десятилетия Виолой Батурской. Нельзя сказать, что после этого разговора Куницын светился счастьем. «Хищница, – угрюмо думал он, пересекая мокрые улицы и вклиниваясь автомобильным капотом в плотную сетку дождя. – Алчная, расчетливая потребительница. Потребительница денег, нежности, восхищения. Я столько лет прятал в глубине сердца обиду на Глеба, а ведь должен был благодарить его, что он спас меня от этой кровожадной вампирки и подставил ей свое горло». Мрачные думы внезапно оборвались, едва Вячеслав Матвеевич разглядел среди колонн концертного зала Дирли-Ду. Он и не ожидал, что удовольствие видеть ее будет столь сильным.
– Куда едем? – спросил Куницын. – Ты плачешь?!
– Плачу! – призналась Дирли-Ду, всхлипывая. – Фортепианный концерт Рахманинова. Все мои чувства и мысли – в этой музыке.
– А может быть, погода влияет?
– И погода влияет. Дождь и дождь,
– Блестяще. Почему ты мне не позвонила?
Дирли-Ду застыла. Радость встречи с понравившимся ей Куницыным омрачилась мыслью, что она сильно подставила президента нефтяной компании. Возможно, это последние деньки Вячеслава Матвеевича на свободе. Дирли-Ду раскаивалась, чувствовала себя подлой предательницей.
– Я… Я потеряла твою визитку.
– Заехала бы в офис.
– Не хотела делать тебя предметом обсуждений внимательных сотрудниц. Наверняка все они влюблены.
– В кого?
– В своего президента, конечно.
Вячеслав Матвеевич улыбнулся. От мокрой Дирли-Ду снова чудесно пахло его любимыми духами. Ее общество непонятно почему было легким и приятным.
– Хочу пригласить тебя, Дирли-Ду.
– В ресторан?
– Не совсем. Я лечу в Японию на неделю – отдохнуть, развеяться, подумать. Поедешь со мной?
– О! – изумилась Дирли-Ду. – Так далеко?
– На самолете близко. Съездим в Киото, Токио, посмотришь Золотой дворец, Мияджиму, Киомидзудеру, монастыри. А? В моей жизни наступил переломный момент, надо многое осмыслить. Природа Японии, ландшафты, умиротворенность, старинные дворцы, дух вечности – прекрасный фон для этапных жизненных размышлений.
– Да? Но тогда я буду тебе помехой! – заволновалась Дирли-Ду. Она вообще-то собиралась в Париж с Андреем, а не в Японию с Куницыным. – Такие мысли требуют одиночества.
– В одиночестве я додумаюсь до самоубийства, пожалуй, – криво усмехнулся Вячеслав Матвеевич. – А когда ты рядом, мои мысли приобретают знак плюс. Не понимаю почему. Словно надеваю розовые очки.
– До самоубийства! – повторила Дирли-Ду. – А производишь впечатление такого благополучного. И так все плохо внутри?
– Ты тоже с виду стопроцентная любимица фортуны. Однако ведь плакала от рахманиновского концерта. Значит, и тебя что-то мучает? Иначе сидела бы и жевала шоколадку, а не проливала слезы…
– Ну…
– И следовательно, мы с тобой одинаковы. Поэтому едем вдвоем. Тебе понравится Япония.
– Ничего себе! – возмутилась Дирли-Ду. – Как ты ловко завернул! Япония – это, несомненно, хорошо, но…
«Но Франция и Пряжников лучше!» – мысленно закончила Дирли-Ду.
– Я подумаю, ладно? Когда ты уезжаешь?
– Как только смогу тебя убедить.
– Нет, правда!
– Когда захочу, тогда и уеду.
– Я тебе позвоню. Дай новую визитку.
– Опять ведь потеряешь!
– Теперь нет. А куда мы едем?
– За город. У меня там коттедж. Недавно купил. Комплекс «Родниково». Прекрасный воздух.
Дирли-Ду напряглась. Очевидно, Вячеслав Матвеевич жаждал повторения того, что случилось (вернее, не случилось!) у них в резиденции «Ойлэкспорт интернешнл». Но теперь в сумочке Дирли-Ду отсутствовало снотворное и усыпить партнера не удастся, а к невероятному сексу с милым Куницыным она еще морально не подготовилась, даже чувствуя свою огромную вину перед ним.