Опасные заложники
Шрифт:
По покорности Слесаря Ульяна поняла, что перед Леваном не стоит показывать свои принципы и надо быть готовой уступать его желаниям. После того, как Слесарь оставил их вдвоем, Леван поинтересовался:
— Что желаешь выпить?
— Смотря чем думаешь меня угостить.
— Я ни за кем не привык ухаживать, и ты не станешь исключением из правил. Пойди к бару и возьми то, что тебе понравится.
Бар был из красного дерева, с довольно вместительной утробой. Его зеркальная отделка внутри обманывала зрение и делала бар больше, чем он являлся фактически. От ассортимента спиртного и закусок у Ульяны разбежались глаза, она сразу забыла свое недавнее намерение обидеться на Левана за его неуважительное отношение к себе.
Б ресторане "Интурист" она видела на витрине бара бутылку импортного шампанского, которая стоила сто американских долларов. Удивившись ее цене, она тогда завистливо подумала: “Есть же люди, которые пьют такое шампанское". И вот сейчас в баре Левана она увидела несколько бутылок такого вина. Одну из них она взяла вместе с коробкой шоколадных конфет. Леван принялся снимать пробку с бутылки, а она, присев в кресло, попыталась распечатать коробку конфет.
— Ты забыла взять себе бокал, — напомнил Леван, ставя на стол бутылку, уже со снятой пробкой. Дождавшись, когда Ульяна подошла к нему с бокалом, он, наливая ей вино, предложил: — Зови меня просто Лева.
— За что будем пить? — Поднимая свой бокал с фонтанирующими пузырьками воздуха, поинтересовалась Ульяна, начиная привыкать к обстановке.
— За твое новое место работы у меня, — спокойно, как будто вопрос был давно решен, сообщил он ей, легко коснувшись своим фужером ее бокала.
Выпив вино, Ульяна кокетливо заметила:
— Я вроде бы на работу к вам, уважаемый Лева, не нанималась.
— Тебе, крошка, просто так кажется. Ты молодая, бестолковая и не знаешь себе цены. Такой несправедливости к тебе, Ульяна, я не могу дальше позволить и как более опытный в жизни человек вынужден взять на себя инициативу в устройстве твоей судьбы, — спокойно рассудил Леван.
— А может быть я не захочу на тебя работать, как работала на Слесаря? — не желая терять своей самостоятельности, заметила она.
— А что ты у него делала? — наивно поинтересовался Леван, улыбаясь.
Эта его улыбка вывела Ульяну из равновесия:
— Тебя не касается! — сердито блеснув глазами, огрызнулась она, понимая, что Слесарь, конечно же ввел Левана в курс ее занятий.
— Ты, козочка, глубоко ошибаешься насчет своего заявления. Теперь меня касается все, что связано с тобой.
— Ну уж прямо! — не находя слов для возражения, заявила она.
— Ты лучше не спорь со мной. Давай-ка посмотрим с тобой одну порнуху.
Ульяна хотела отказаться лишь потому, что он игнорировал ее интересы и поступал по своему усмотрению, но первые же кадры заставили ее отказаться от своего намерения и застыть с открытым ртом. На экране она увидела себя, голой и пьяной, в компании таких же пьяных девушек и мужчин. Одни кадры сменялись другими. Одна ее похабная выходка следовала за другой, еще более похабной. В одном эпизоде она исполняла минет, в другом была участницей групповщины…
Просмотрев запись до конца, Леван выключил видик.
— Для чего ты мне показывал эту порнуху?
— Только не с целью шантажа. Можешь кассету с записью забрать себе, — успокоил он ее.
— Тогда к чему весь этот спектакль?
— Я хотел, чтобы ты посмотрела на себя со стороны.
— Ну посмотрела, и что за этим последует?
— Серьезный разговор и толковое предложение.
Налив себе шампанское и выпив его, Ульяна вызывающе блеснула глазами.
— Ну давай, начинай наш серьезный разговор, — в ее голосе чувствовалась ирония. Действительно, какой может быть разговор с ней, с распутной девкой, да к тому же разговор серьезный?
— А почему я должен начинать, нашу беседу, а не ты?
— Не я же пригласила тебя к себе домой, а ты, — пояснила она.
— Ты права, беседу придется начинать, мне… Тебе твоя роль в просмотренной записи поправилась?
— Мог бы и не спрашивать! — нервозно отреагировала Ульяна на его вопрос.
— Значит, нет?
— Конечно нет!
— Я тоже считаю, что твоя роль, в ней унизительная и недостойная. Сколько ты тогда заработала бабок, обслуживая своих клиентов?
— Пятьдесят штук.
— Не густо.
— У некоторых такие бабки составляют половину месячной зарплаты, — напомнила она ему, обидевшись, что он ее недооценил.
— Когда наш город узнает тебя в твоем качестве, то такса понизится и за пятьдесят штук тебе придется "пахать” гораздо больше.
— Я конкуренции не боюсь, так как знаю себе цену.
За свою "работу" она с клиентов взяла в два раза больше, чем сообщила Левану, так как от известной суммы выручки ей приходилось определенную часть отдавать сутенеру. Отдавать много не хотелось, а поэтому приходилось всех обманывать. — Если бы мы продавали себя по своей цене, то за вечер стали бы все миллиардершами.
— Но не всегда вы диктуете цены своим клиентам, иногда и они сами определяют вашу цену.
— К чему этот пустой разговор, который мне неприятен? Ты, Лева, не крути вокруг да около, а говори, зачем я тебе понадобилась,
— Что бы я о тебе ни говорил, меня не перебивай и не обижайся. Согласна?
— Согласна!
— Ты выполняла до сегодняшнего дня роль обычной проститутки, что кроме позора и дурной славы тебе ничего хорошего не принесло…
— Ты первый мужчина, который при первом же свидании прямо засыпал меня "комплиментами", — закуривая сигарету и нервно затягиваясь, все же перебила она его,
— Ты достойна лучшей участи, поэтому я и пригласил тебя для делового разговора.
— Именно поэтому я, слушая всю твою грязь, и не ухожу, Какую работу ты хочешь мне предложить?
— Я возьму тебя бухгалтером-ревизором. Будешь проверять торговые точки: не химичат ли продавцы, не обманывают ли они покупателей.
— Какой из меня ревизор, если я в этом деле ничего не петрю?
— Ревизорство будет для тебя официальной крышей, а ты, как работала передком, так и будешь им обслуживать своих клиентов. Только я твою "работу" буду направлять.