Опасные заложники
Шрифт:
Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вызов на новый допрос в управление внутренних дел, когда следователь Соколов мог бы допросить ее прямо в коммерческом банке, Софью Абрамовну сильно насторожил и напугал. Однако испуг не повлиял на се привычки. Одевшись модно и со вкусом, она явилась к нему в кабинет к назначенному в повестке времени.
Заполнив протокол допроса свидетеля, предупредив об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, Соколов предложил ей:
— Софья Абрамовна, давайте договоримся так. Я буду писать вам в протоколе
— Согласна! — настороженно ответила она.
Каждый следователь с большим практическим стажем работы, умеющий решать запутанные и кажущиеся неразрешимыми задачи, одновременно является и психологом, и гипнотизером, конечно, в меру своих сил и возможностей. Поэтому для него, а Соколов был именно таким, не всегда чужая душа являлась потемками,
Первоначально свой вопрос Эдкиной он задал устно, при этом внимательно смотря девушке в лицо. Ему надо было не только услышать от нее ответ, но и увидеть реакцию отвечающей.
Взяв бланк протокола допроса, Соколов записал в него свой первый вопрос:
— Софья Абрамовна, если из своего кабинета по вашему телефону разговаривает с абонентом Михаил Иванович, то, воспользовавшись вашим телефонным аппаратом, этот разговор можно услышать или нет?
— Нет, то есть да, — растерявшись от неожиданного вопроса ответила она.
— Я бы попросил вас, Софья Абрамовна, пояснить мне, какой смысл вы вложили в свой ответ, так как я его не понял.
— Я хочу сказать, что после того, как Михаил Иванович поднимет трубку и свяжется со звонившим ему человеком, я кладу свою трубку на аппарат и его разговор не прослушиваю.
— А если трубку не класть на аппарат, то его разговор с абонентом будет вам слышен или нет?
— Я же сказала, что не занимаюсь прослушиванием его бесед, — недовольно, пытаясь даже обидеться, заявила она.
— Но все же ответьте на мой вопрос: можно прослушивать или нет?
— Конечно можно, — наконец-то ответила она,
— Вот это я и хотел от вас услышать, — давая ей протокол для письменного ответа, миролюбиво пояснил он.
На месте, сделав следственный эксперимент, Соколов мог и без признания Эдкиной установить интересующий его момент, но ему нужно было у возможного подозреваемого пробудить тревогу и вывести его из равновесия.
Воспользовавшись тем, что девушка была занята писаниной, он имел возможность любоваться ею, как произведением искусства, одновременно чувствуя в себе неодолимое желание физического обладания ею. Вместе с тем ему было неудобно, что, воспользовавшись своим положением, он, как вор, проник в чужое царство.
Какие мы, мужчины, похотливые и странные существа. Почему мы стремимся обладать понравившимися нам женщинами? Возможно, в том, что мы такие, мы вовсе и не виноваты. Возможно, заложенные в нас гены далеких предков, поклонявшихся в жизни двум богам — силе и красоте, иногда так своеобразно проявляются в наших действиях и мыслях. Хорошо то, что у Соколова они выражались только во втором
Рассматривая девушку, он не хотел верить, что она уже испорчена жизнью, способна на коварство и подлость.
В процессе дальнейшего допроса ей пришлось отвечать и на другие вопросы, а именно: не подслушивала ли она по телефону разговор Михаила Ивановича с работником банка города Краснодара, не сообщала ли она кому-либо о дне доставки денег в банк, не исполняла ли чей-либо заказ по составлению схемы здания банка, не информировала ли кого-либо о порядке работы служащих банка…
На все вопросы Соколов получил от девушки однозначный ответ: "Нет!"
Оставшись один, Соколов, подводя итог состоявшейся встрече, посчитал ее вполне плодотворной. Своими вопросами он поставил под сомнение законопослушность свидетеля несмотря на то, что тот старался доказать ему обратное.
Он видел, как девушка была напугана, растеряна, давала сбивчивые ответы и, поняв, что совсем запуталась, ушла в глухую защиту, отвечая на все вопросы "нет".
Даже тот факт, что он давал понять, что подозревает ее в соучастии и преступлении, не вызвал с ее стороны негодования и возмущения. Это говорило ему о многом. Что это было? Незнание своих прав, простота и наивность или частичное признание преступления и раздумывание над проблемой: сознаваться ей в нем или нет? Вот на эти вопросы в ближайшие дни Соколов хотел получить информацию из неофициальных источников.
Глава ПЯТНАДЦАТАЯ
Покинув кабинет следователя, Софья Абрамовна сразу не стала спешить на работу, а, добравшись до первой телефонной будки, позвонила своему жениху Ломачу Якобу Абрамовичу, бармену ресторана "Наш дом".
Таким близким человеком она его считала, что в первую очередь при возникшей неприятности позвонила ему, а не кому другому. К сожалению, Якоба не оказалось на работе. Да он и не мог сейчас там находиться, так как было всего двенадцать часов дня, тогда как бар в ресторане начинал работать лишь с шести часов вечера. Только набрав его домашний номер, Софья смогла поговорить с Якобом.
За день до этого телефонного разговора Ломач был проинформирован Софьей, что ее вызывает на допрос: следователь. Сообщение подруги он воспринял вполне спокойно, так как ранее она уже была допрошена следователем, поэтому первоначальные страхи возможных неприятностей от такого допроса частично улетучились, но вместе с тем напряженность сохранилась. Поэтому после обмена приветствиями между ними состоялся следующий разговор:
— Ты откуда мне звонишь?
— Из автомата.
— Правильно поступила. Ты была у следователя?
— Была.
— Ну и как?
— Было очень страшно.
— Почему?
— Он задавал мне такие вопросы, как будто знал, что я совершила преступление!
— Ну а ты что ему говорила?
— Я в своих показаниях все отрицала, но мне кажется, что он не очень-то поверил,
— Если так, то почему он тебя не задержал?
— У него под свои подозрения на меня еще не приготовлен материал, — сделав паузу, чтобы дать возможность высказаться Ломачу, но так и не дождавшись ответа, она продолжала: — Что молчишь? Говори, как нам теперь быть?