Опасные заложники
Шрифт:
“Жаль только, — подумал Томилко, — что это будет нескоро".
Глава ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Ломач Абрам Ишхакович, смуглый пятидесятидвухлетний, плотного телосложения мужчина, еще не успевший состариться, в два часа ночи один сидел в зале своего дома у гроба сына, беседуя и прощаясь с ним, так как утром должны были состояться похороны:
"Эх, сынок, сынок, разве в таком положении и состоянии я хотел тебя видеть? Благодаря моим связям и деньгам, ты закончил торговый институт. Ты мог бы стать директором торгового предприятия, но ты не послушался отца и стал барменом в каком-то задрипанном ресторане,
Наш род всегда славился рассудительными и умными людьми. Почему же ты так поступил? А вообще-то ты неплохо зарабатывал на своем месте. — У Абрама Ишхаковича не укладывалось в голове, что бармен может зарабатывать не меньше руководителей крупных предприятий. Потом его мысли пошли но другому руслу. — Кому помешал мой сын? Неужели, позарившись на его золотые безделушки и из-за каких-то грошей, находившихся у него в кармане, грабители решили пойти на убийство? Да я бы им, чтобы сохранить сыну жизнь, в стократ больше дал денег. Сволочи, как вы легко идете на убийство из-за мелочи, не понимая, какие за этим наступают трагические последствия, как для семьи погибшего, так и самих убийц.
Мне молодой следователь говорил, что убить Якоба злоумышленники могли не только из-за корыстных побуждений, но из-за желания занять его место в ресторане и по массе других причин. Но такое рассуждение несерьезное, так как оно есть не что иное, как плод его мальчишеской фантазии…"
Надежды на следователя Лохматова, что он найдет убийц сына, у него не было. Зацепок у того никаких мет, подозреваемых нет, пройдет некоторое время, и он распишется в своем бессилии, спишет дело в архив. “Я с таким результатом его работы не согласен, а поэтому не пожалею средств, найду толкового сыщика и проведу свое расследование, но обязательно докопаюсь до убийцы. Ему не избежать моей мести", — испытывая удовлетворение от такого рассуждения, думал отец, Являясь заместителем генерального директора российско-американской компании, он мог позволить себе предстоящие затраты.
"Жаль, что мы не успели породниться с семьей Эдкина. Софья мне вчера сказала, что беременна от Якоба, собирается теперь сделать аборт. Как бы мне ее уговорить, чтобы она родила мне внука? Вряд ли она захочет его рожать. Девушке предстоит еще выходить замуж, зачем ей теперь такай позор. Придется ей капитально заплатить, чтобы переубедить и сделать своей единомышленницей, Надо с ней сразу после похорон Якоба поговорить на эту тему. Если надо будет, то я не стану возражать против заключения с ней договора в этой части", — размышлял Абрам Ишхакович.
Жизнь заставляла его думать не только о прошедшем, но и о будущем, так как не стояла на месте…
Глава ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
После гибели Якоба на место бармена в ресторане Капитан назначил Листа. Слабо разбираясь в экономике, но обладая цепким мышлением, тот в течение недели втянулся, усвоил свою новую работу, понял ее преимущества и незамедлительно воспользовался предоставленными ему возможностями.
Если запустить козла в огород с капустой, то, безусловно, капусты в нем не останется. Точно так же, как козел расправлялся с капустой, так Лист стал поступать с огромной батареей бутылок спиртного. Безусловно, такое "руководство" в боре долго продержаться не могло, тогда как именно в этом качестве Лист нужен был Климу. Присмотревшись к "работе" Листа, Клим после двух дней его "геройства” решил дать ему толковый совет,
После окончания работы он взял в баре за свой счет бутылку "Наполеона", усадил за стол Аиста.
— Ты, дорогой мой, кончай обсчитывать клиентов и разбавлять водой спиртное, — строго потребовал Клим.
— Ты что, за мной хозяином приставлен следить? — возмутился Лист.
— Нет, — успокоил его Клим.
— Тогда какое тебе дело до меня? Я в баре делаю то, что мне нужно, и не намерен ни под кого подстраиваться.
— Колек, по-моему у нас с тобой хорошие дружеские отношения, а поэтому у тебя нет оснований переть на меня и не прислушиваться к моему мнению. Как-никак я уже здесь кое к чему присмотрелся и кое-какими нужными наблюдениями могу поделиться с тобой.
— Я к тебе, Клим, никаких претензий не имею, но когда мне начинают говорить, чтобы я никого не обсчитывал и не разбавлял спиртное, то такие дружеские советы меня начинают бесить.
— Почему?
— Так на хрена мне тогда все это барменство, если я за счет клиентов не имею права есть и пить?
— Я тебе этого не запрещаю и не советую, а предлагаю только умно проворачивать свои делишки, чтобы они не бросались посторонним в глаза. Если Капитан твою бяку обнаружит, то он тебе голову скрутит. Ты согласен со мной или нет?
— Не сомневаюсь! — вынужден был признать Лист. — Если ты такой умный, то давай, просвети меня, поделись своими познаниями, — наливая в рюмку “Наполеон" и выпивая его, разрешил Лист.
— Сейчас, Колек, народ пошел грамотный, а поэтому, когда ты его обсчитываешь, то он не только видит, но и делает соответствующие выводы. Люди без денег в ресторан не ходят. Они идут к нам их потратить. Когда ты их обсчитываешь на несколько штук, им этих бабок не жалко, но они, покидая бар, затаивают на тебя обиду…
— Почему? — удивился Лист, перебив Клима.
— Потому, ненаглядный, что ты их выставляешь в тот момент глупее себя. А это не каждому, уважающему себя человеку, понравится. Точно такое же отношение твоих клиентов к разбавленному пойлу. Путевый фраер, раз обслужившись у тебя, уже другой раз к нам не придет отдыхать. Согласен?
— Допустим, ты прав, но ты согласен со мной, что мне тоже жить надо? И как ты думаешь, я поступлю в этой ситуации? Конечно, в первую очередь подумаю о себе, а потом о твоих клиентах.
— Капитан скинет тебя из барменов, как муху со стола, так как ты лишаешь его постоянных посетителей. — Увидев, что Лист вновь попытался ему возразить, Клим, помахав у него перед лицом открытой ладонью, произнес: — Помолчи, дорогой, дай немому высказаться, Я хочу предложить такой выход, чтобы и тебе было хорошо, и клиенты ресторана остались довольными…
— И в чем же он заключается? — все же. перебив Клима, поинтересовался Лист.
— Если бы ты шире раскрыл глаза, то сам бы увидел и нашел путевый выход…