Шрифт:
1
ЛЕРА
Я смотрю на купюры в пальцах похотливого ублюдка, и горло сдавливает отвращением. Пытаюсь отвести взгляд, но его притягивает к деньгам как магнитом. Ничего не могу с собой поделать, в голове сразу включается калькулятор.
Смогла бы купить нормальные зимние сапоги, а то бегаю по снегу в рваных кроссовках… А ещё хочу новый пуховик и джинсы… И синий свитшот, такой классный, видела на маркетплейсе и теперь мечтаю о нём!
Да о чём я только не мечтаю…
Но я, конечно, не возьму эти деньги.
– Что, мало? – с мерзкой ухмылкой спрашивает мужик. – Так я добавлю.
Сумма удваивается, теперь в его пальцах уже четыре купюры. Двадцать тысяч рублей. Безумное богатство.
Музыка играет громко и ритмично, это какой-то недавний хит. В отдельном кабинете ресторана развалились вокруг стола пятеро тюленей. Они осоловели от жратвы и выпивки. А когда заскучали, один из компании придумал развлечение: официантка им станцует. То есть, я.
Угу, щас, всё брошу.
– Ну же, детка, не ломайся! Потанцуй для нас. Давай, покрути своей аху… офигенной попкой.
– Это исключено, - отвечаю тихо, но твёрдо.
– Тебе трудно, что ли? Давай, я кому сказал. Быстро! – уже не уговаривает, а приказывает.
Четверо друзей с интересом наблюдают за нашим диалогом. Мужикам за сорок, все с лишним весом, дорогие рубашки до звона натянуты на животах, пуговицы того гляди прыснут в разные стороны. Я забегалась, перетаскивая из кухни в кабинет тонны еды и напитков. Этим товарищам не обжираться надо, а в тренажёрный зал!
Инициатор снова машет у меня перед носом деньгами и даже пытается засунуть их в карман моего бордового фартука.
Отбиваюсь, отскакиваю от стола. Так бы и врезала подносом прямо по тыкве!
– Мужчина, мне нужно работать. Не распускайте руки! И деньги свои уберите!
Все ржут, им почему-то смешно. Наверное, выгляжу как мышонок, который воинственно пищит перед носом у сытого жирного кота. Одно ленивое движение лапой – и нет мышонка.
– Я тоже добавлю. – Продолжая смеяться, один из клиентов лезет в карман и швыряет на стол ещё две пятёрки.
Уже тридцать тысяч. Ставки растут.
– И я участвую!
– Ну, и я тоже.
Сорок тысяч… Пятьдесят…
У меня перехватывает дыхание, руки начинают дрожать. Судорожно сглатываю и тут же злюсь на себя – мужики, безусловно, заметили, как мне трудно оторвать взгляд от горки купюр.
Пятьдесят тысяч, мамочки!
Мужчины пристально отслеживают мою реакцию. Им интересно, на какой сумме я сломаюсь…
По спине пробегает озноб, зато внутри разгорается настоящий пожар, меня трясёт. Гоню от себя прочь предательские мысли, но… Сколько всего можно купить на эти деньги! Я такую сумму и в руках никогда не держала. А всего-то – наступить на горло своей гордости и покрутиться перед этими жлобами.
Танцевать я умею… И музыка подходящая…
Вздрагиваю
Лера, ты совсем спятила! Не вздумай!
А мужики, видя моё смятение, снова потрошат бумажники, и сумма, поставленная на кон, достигает… ста тысяч. Успеваю удивиться, зачем они носят с собой столько наличных. Хотя для них это, конечно, не деньги.
– Давай, детка, - подбадривает зачинщик. – Пять минут, и ты свободна.
Меня раздевают взглядами, я будто погружаюсь в липкий кисель. Если десять минут назад вокруг стола маячили полусонные физиономии, то сейчас пятеро друзей встрепенулись, ожили. Глаза маслянисто блестят, губы кривятся в гаденькой усмешке. Наверное, каждый из них уже в мыслях сорвал с меня одежду и нагнул.
Тошнота подступает к горлу.
Да пусть они подавятся своим баблом!
– Я не возьму, - упрямо мотаю головой. – Что вы тут цирк устроили?
Обхожу стол и начинаю собирать грязные тарелки. Руки трясутся ещё больше, боюсь выронить посуду.
– Ну и дура. Чаевых тогда не получишь, ясно?
На ватных ногах выхожу из кабинета, только бы не уронить поднос. Щёки пылают от обиды, горечь разъедает душу - лихо они опрокинули меня с чаевыми! Три часа носилась вокруг стола, обслуживала, и всё зря.
До минималки не хватает двухсот рублей. Я недавно устроилась в этот ресторан и работаю не каждый день, поэтому мне непросто накопить нужную сумму в приложении, через которое нам оставляют чаевые. Другие официанты выводят деньги ежедневно, но я о таком только мечтаю.
Если бы сегодня кто-то из гостей перевёл по куар-коду пару сотен, я бы смогла вывести минималку – две тысячи. Очень на это рассчитывала, так как в кармане жалкие копейки, хватит только на обратный проезд. А ведь утром ехать в универ…
Как же не повезло, что отправили обслуживать кабинет!
Не успеваю добраться до кухни, как меня останавливает управляющая. Елена Андреевна заметила моё состояние и спрашивает, что случилось. Захлёбываясь эмоциями, жалуюсь на поведение гостей. Но вместо поддержки слышу:
– Валерия, ты с ума сошла! Ты знаешь, кто эти люди?!
– Это не люди, а жирные свиньи! – не выдерживаю.
Елена Андреевна ахает, а потом больно стискивает моё предплечье железными пальцами и шипит, как кобра:
– Рот закрой, идиотка малолетняя! Немедленно возвращайся обратно и делай, что тебе сказали!
– В смысле? Танцевать перед ними?!
Не могу поверить, что она мне это предлагает.
Сначала - станцуй. А потом что? Разденься? Раздвинь ноги?
Я судорожно сжимаю края подноса. Бокалы и тарелки уже звенят, ещё немного, и вся посуда с грохотом полетит на пол.
– Лаврова, никто же кроме них не увидит! В кабинете даже камер нет. А гости наверняка хорошо тебя отблагодарят, - продолжает шипеть мадам. – Ты сама ныла, что денег не хватает. Вот иди и заработай!