Опасный джентльмен
Шрифт:
Да, она ее продемонстрировала, и, очевидно, слишком хорошо.
Кто-то снаружи произнес ее имя, и она резко повернулась к окну. Бенедикт! Они приехали! Вскочив со скамейки, Лилиана быстро сняла фартук, пригладила волосы, похлопала себя по щекам, чтобы скрыть бледность, и, невзирая на холод, выбежала раздетая за дверь.
— Лилиана, где ваш плащ? — крикнул ехавший ей навстречу Бенедикт. — Вы простудитесь!
— Не беспокойтесь, все в порядке, — заверила она. — А где Эдриан?
Набросив ей на плечи свой плащ, Бенедикт наклонился
— Подождите минуту. Идемте в дом, я не хочу, чтобы вы стояли на морозе.
Переступив порог, Лилиана с улыбкой огляделась, ожидая увидеть мужа. Но его не было.
— Я бы хотел выпить бренди, чтобы согреться. Сегодня жуткий холод, — поежился Бенедикт.
— Макс натопил Золотую гостиную, — сказала Лилиана и посмотрела на дверь.
С минуты на минуту появится Эдриан и, как всегда, сделает вид, что ничего не произошло. Но пока они шли по длинному коридору, он не появился, гостиная тоже была пуста, и у Лилианы дрогнуло сердце. Вошедший за ними Макс забрал у гостя плащ и, подойдя к буфету, взял две рюмки.
— Могу я налить вам бренди, миледи? Она покачала головой, и дворецкий убрал одну рюмку. Значит, Эдриан не вернулся, подумала Лилиана, ощутив тупую боль в груди.
— Я думал, что уже весна, а на улице мороз. Видимо, зима не желает с нами расставаться, — произнес Бенедикт, потягивая бренди. — Спасибо, Макс, ты свободен.
Перед уходом дворецкий молча взглянул на хозяйку, но она этого не заметила.
— Эдриан… приехал с вами? — спросила Лилиана и поморщилась от звука собственного голоса.
— Боюсь, что нет, — после некоторого колебания ответил Бенедикт. — Он решил немного задержаться.
— Правда? И надолго?
— Этого я не знаю. Господи, никак не могу согреться.
— А… он не говорил, почему задерживается? — Голос ее стал еще противнее.
— Думаю, он скажет вам, что у него были дела.
Скажет… ей… были дела? Лилиана вцепилась пальцами в колено и опустила глаза, приказывая себе отбросить подозрения. Когда она снова подняла голову, Бенедикт изучающе смотрел на нее.
— Он давно не был в Лондоне и наверняка очень занят.
— О, мне он слишком занятым не показался, — ответил Бенедикт со странной улыбкой. Почти ухмылкой.
Лилиана молча кивнула, расстроившись, что муж не вернулся, а может, и никогда не вернется. Может, Эдриан рад, что отделался от нее после того позорного инцидента в ее спальне? Господи, что она наделала!
— Боже мой, я вас огорчил! — воскликнул Бенедикт, отходя от камина.
— Разумеется, нет.
— Лилиана, посмотрите на меня. — Он сел перед ней и сочувственно заглянул ей в лицо. — Мне тяжело видеть, как вы страдаете…
— Я не страдаю.
— Поверьте, я не хотел причинять вам боль, но и лгать тоже не могу. Я пытался вас предостеречь, объяснить, что он за человек, а вы не желали меня слушать…
— Бенедикт, не надо, — тихо попросила Лилиана.
— Моя дорогая Лили, до чего же вы наивны. — Он печально вздохнул. — Я понимаю, как вам тяжело, бедная моя Лили, вы доверчивы и простодушны. К несчастью, так поступает большинство мужчин, и вряд ли их кто-нибудь может изменить. Но я сделаю все, чтобы помочь вам.
Лилиана не знала, что ему ответить: то ли благодарить за откровенность, то ли проклинать за гадкие намеки. И она только с изумлением смотрела на него.
— Разрешите принести вам бренди. — Он вернулся с рюмкой, немного согрел ее в ладонях и протянул ей. — Я на пару дней отложу свой отъезд в Килинг-Парк. Нельзя оставлять вас в таком состоянии.
Бенедикт смотрел на нее с жалостью, и ей вдруг захотелось выплеснуть бренди ему в физиономию. Доверчивая и наивная? Ха-ха! Деревенская простушка, которая дала в спальне выход своему гневу!
Проклятие! Как она теперь будет смотреть на Эдриана, зная, что он проводит время с другой женщиной? С женщиной, принимающей его ласки без слез и драматических сцен?
— В этом нет ни малейшей необходимости, Бенедикт.
— Нет, есть, — наставительным тоном заявил он. — Выпейте бренди, дорогая. А потом вам лучше немного полежать.
Лилиана не хотела лежать. Она хотела выбежать раздетой на мороз, простудиться и навсегда прекратить свои мучения.
Гром, любивший холодную погоду, резво скакал к дому, словно чувствуя нетерпение хозяина. Эдриан не мог больше ждать ни одного дня и попросил Артура привезти заказанные для Лилианы украшения, хотя знал, что это вызовет у друга насмешку. Однако Артур согласился.
Проезжая по дубовой аллее, граф взволнованно посмотрел на часы. Макс как-то говорил, что днем она занимается живописью, следовательно, должна быть сейчас в оранжерее. Эдриан бросил поводья конюху и без промедления отправился на встречу с женой. В оранжерее горел свет, и он увидел Лилиану, которая что-то подправляла кисточкой на картине. Но его улыбка сразу исчезла, поскольку рядом с женой кто-то был. Макс? Или Бенедикт? Проходя мимо окна, граф убедился, что это его брат. Он негромко постучал и распахнул дверь. Лилиана уронила кисть, неловко вскочила, провела рукой по лбу и сказала: — Эдриан! Вы вернулись! Холодно и по делу. Не на такой прием он рассчитывал. А впрочем, это не столь уж неожиданно.
— Правда, немного позже, чем хотелось бы.
Пока она пыталась снять фартук, подозрительно напоминавший его рубашку, Эдриан огляделся. Картины висели на стенах оранжереи, стояли в углу и на мольбертах.
— Кажется, вы заняты. Бен, не ожидал тебя увидеть: по-моему, ты говорил о каких-то срочных делах.
— Все эти дни была ужасная погода. Конечно, холодно, но совсем не ужасно, подумал Эдриан и перевел взгляд на жену.
— Надеюсь, вы здоровы? — спросил он, подходя к ней. В ее серо-зеленых глазах, опушенных темными ресницами, было то же выражение, что и несколько дней назад.