Опасный лаборант
Шрифт:
Алмейда внимательно выслушал. Помолчал. Затем разразился речью, разглядывая Дениса. Полуэктов с расстановкой по частям переводил.
– Основной проблемой нашего региона является морское браконьерство. Из-за агрессии пришельцев мы перестали контролировать судоходство. Процветает пиратство и контрабанда. Отчаянные ловцы забираются далеко в неизученные районы и привозят оттуда диковинных морских животных. Для преступников это хорошо, для простых людей опасно. Ваша экспедиция хоть и имеет разрешение на добычу образцов внеземной фауны, по сути, ничем не отличается от нелегальных добытчиков лута. Лично я против, чтобы вы привезли в мой город гадость, которая отравит всё побережье. В Синише и без того удручающая смертность. Наркотрафик, марокканцы, бразильерос и прочий сброд, не считая наших дайверов. Иностранные туристы арендуют суда и не возвращаются. А иногда они привозят такое, что последствия подолгу отзываются
Полуэктов договорил и умолк, сдержанно ухмыляясь.
– Что вы от меня хотите? – спросил Денис, помолчав. – Я такие вопросы не решаю. Разговаривайте с начальником партии.
– Я хочу поговорить с вами о сотрудничестве. Моё дело не допускать угрозы населению от ядовитого лута, который бразильерос всеми силами стараются притащить. Вы учёные, поэтому будете искать редкие морские организмы. Вы их найдёте. Вы сумеете их сохранить. Вы захотите доставить их в мой город, надеясь увезти к себе. Здесь кроется главная опасность. Вас могут ограбить бандиты и растащить инопланетную заразу по берегу, либо вы сами разнесёте её. Последствия от чужеродной флоры и фауны, повторяю, непредсказуемы. Полагаю, вы достаточно разбираетесь в биологии, чтобы определить незнакомый вам вид, от которого неизвестно чего ждать. Я не тешу себя иллюзией, что наша таможенная служба сумеет распознать потенциально опасные виды самостоятельно. Придётся весь улов отправить на экспертизу. Она займёт три-четыре месяца, за это время что-то неизбежно испортится… Или сгниёт всё. У нас бывают перебои с электричеством. Вы же понимаете.
– Эти вопросы решает начальник партии, – упрямо повторил Денис, глядя в пол.
– Давайте так. Если вы найдёте что-то необычное и захотите скрыть, расскажите об этом капитану. Тогда сразу по прибытии в Синиш мы сможем изъять вредоносный экземпляр и уничтожить его в соответствии с предписаниями Министерства здравоохранения, а вы с грузом уедете домой.
«Параноик какой-то, – Денис рассматривал капитана Алмейду, но ничего болезненного в его внешности не заметил. Полицейский держался с достоинством и аристократической простотой. Он не казался заморенным служакой, но и не выглядел отупевшим от власти держимордой. Человек прилежно выполнял свою работу, был на своём месте и сознавал, что занимает его по праву, возможно, даже наследному. В стране с самым долгим периодом диктатуры во всей Европе и возрождённой монархией это было в порядке вещей. – Или он прав и за его словами действительно что-то есть?»
– То есть вы хотите, чтобы я доносил? – спросил он, глядя в лицо Полуэктову, у которого надеялся отыскать больше понимания.
– У вас нет выбора, – вежливо возразил капитан, а Полуэктов перевёл с изрядным злорадством. – Либо вы соглашаетесь и подписываете документ о сотрудничестве, либо вам придётся сидеть на берегу до второго пришествия. Периодически вас будут выселять из гостиницы и придётся переезжать в другую. Это тоже я смогу устроить.
«А ведь он сумеет, – поверил Денис, заглянув в доброжелательные глаза капитана Алмейды. – Была не была! Подводить коллектив нельзя. Соглашусь, а в море разберёмся. Предупрежу Арину, пошлю капитана подальше или действительно сойду на берег в Испании. Главное, вернуться на борт «.
– Делать нечего, – лаборант тяжело вздохнул и покосился на Полуэктова. – Надо так надо.
Муромцев настрочил заявление, которое продиктовал ему Полуэктов. Подписался на каком-то бланке, распечатанном на принтере Алмейдой. Капитан вручил ему загранпаспорт, но на прощание руки не подал.
– Я знал, что ты согласишься, – заявил Полуэктов, когда открывал перед Денисом дверь. – Вы там все привыкли стучать друг на друга, – и закончил, гордый своей догадливостью: – Потому что живёте в стране уголовников!
Глава 5
Прогретая солнцем палуба качалась под ногами. «Морская лисица» шла под парусом, делая семь узлов. Кака стоял у штурвала, глядел на репитер гирокомпаса, придерживаясь курса на границе полного и крутого бакштага. Матрос Миксер стоял у лебёдки, флегматично помаргивая красноватыми глазками, готовый по команде рулевого выполнить поворот. Стаксель, вынесенный на правый борт, наполнился ветром. «Морская лисица» зарылась в волну. Муромцева обдало брызгами.
Придерживаясь за леер, Денис пробежал по мокрым доскам, спрыгнул в кокпит, где научные
– Запасайте вёдра, – пробормотал Казаков, укладывая в бухту страховочный шнур.
– И да поможет нам Дагон, – лаборант расставил на рундуке чистые контейнеры.
За время, проведённое на борту, он пристрастился в тихую погоду пользоваться форлюком. Пробегать по палубе оказалось быстрее и удобнее, чем протискиваться из форпика через вечно забитую кают-компанию, стараясь с кем-нибудь разминуться. Загруженная под завязку «Морская лисица» представляла собой резкий контраст с российскими научно-исследовательскими судами, где были стальные переборки, крашенные белой краской, безжизненный свет диодных ламп; если выберешься ночью в гальюн, складывалось впечатление, что идёшь по кораблю-призраку под размеренный стук машины прямиком в бездну. Совсем не то оказалось на «Морской лисице». Теснота, скученность, обшарпанный пластик и дерево, скрип снастей, журчание бегущей вдоль борта воды, от которой отделяла ощутимо тонкая обшивка, храп команды и запахи с камбуза доставляли неимоверно. Муромцеву они были по душе. В биологическом кружке Денис привык получать удовольствие от экспедиций ещё на этапе сборов в дорогу, и это путешествие в тропики приносило радости не меньше, чем в детстве.
Как только отчалили и яхта на моторе вышла за молы, напряжение дня и допроса в полицейском участке спало с плеч. Зато началась качка. «Морская лисица» была лёгкой, болтало её хорошо. Пришлось побегать к леерам и покормить рыбок, но с морской болезнью лаборант справился за сутки. А когда Денис проснулся следующим утром, он выбрался на палубу, увидел вокруг безбрежное синее море, поймал лицом ветер, вдохнул свежий солёный воздух, к нему пришло древнее спокойствие и какое-то безразличие к оставшимся на земле косякам и бедам. Стоявший у руля кучерявый мужик подмигнул ему и крикнул из рубки что-то дерзкое на непонятном языке. Из камбуза вышел Ганс и выплеснул помои в кильватерный след.
Лаборант Муромцев ощутил себя другим человеком. Он расхохотался и крикнул курчавому рулевому: «Привет!», а тот ответил: «Салют!». Ганс быстро обернулся, не ждал выкрика в спину. Коротко сказал: «Гутен морген» (при этом его лицо сделалось похоже на мордочку дрессированной крысы) и вернулся к стряпне.
Курчавого вахтенного звали Паскаль. Это был смуглый баск с глазами чёрными, как антрацит, от взгляда которых сразу мерещились кровь, бинты и плачущие вдовы, однако совсем не злой. За время, проведённое в море, Денис перезнакомился с экипажем, вслушался в их речь и научился кое-что разбирать. Сбежавшиеся со всей Европы моряки общались на ломаном английском, хотя каждый знал его по-своему плохо. Лишь у Миксера он был родным, да кок Ганс и ведущий научный сотрудник Смольский владели языком на приличном уровне. Так или иначе, друг друга понимали. Это была слаженная команда босяков с сомнительным прошлым, которые хотели укрыться в Диких Водах. И воды эти были защитой и угрозой. Инопланетяне загнали человечество на сушу, океан сделался прибежищем изгоев, а изгоям везде приходится несладко.
Денис встречал в новостной ленте заметки о рейдах на дикие острова, расположенные вдали от берегов. Люди стягивались туда, бросив цивилизацию с её сомнительными благами в виде постоянного электричества, водоснабжения и образования. Они становились ловцами, дайверами, собирателями инопланетных даров моря и контрабандистами. Люди заводили на островах семьи, и уже не первое поколение выросло на устных преданиях и практической астрономии вместо истории, физики и начертательной геометрии. Ловцы изучали повадки инопланетян и умели уживаться с ними. Молодое поколение с раннего детства плескалось бок о бок с чужими и безнаказанно воровало с их подводных огородов. Самые неосторожные или невезучие оказывались съедены, но в среде ловцов это не считалось большой потерей. «Море забрало», – рассуждали они с присущим морякам фатализмом. Ряды быстро восполнялись, бабы рожали практически через год. Средства контрацепции на островах считались причудой богатеев наподобие компьютера – вещь забавная, но не слишком нужная. Убыль детей компенсировалось качеством. Оставшиеся росли смекалистыми, предусмотрительными и удачливыми. Они были дерзкими и сильными. Сами того не ведая, пришельцы выпестовали опасную породу постцивилизационных дикарей.