Опасный месяц май
Шрифт:
Он вернулся в родной город и снова подал документы на юридический факультет. На этот раз Анвер должен был проходить по льготному списку, так как у него было два года службы в армии. Но в университет он опять не попал, провалившись на экзамене по литературе.
Это его сильно разозлило. Он отправился работать на завод к отцу, твердо решив поступить с третьей попытки. На заработанные деньги парень нанял аж трех педагогов. Английский язык давался ему удивительно легко. Историю и литературу Анверу приходилось зубрить ночами.
На этот раз он
В восемьдесят четвертом году он получил диплом и назначение в милицию. Это был интересный год после правления Андропова. К власти тогда пришел престарелый Черненко, над которым уже все откровенно смеялись.
Почти сразу Анвер получил назначение в уголовный розыск, куда его взяли инспектором. Так же быстро он стал лейтенантом, получил оружие и документы. Теперь ему можно было ездить на машинах, не опасаясь инспекторов госавтоинспекции, вести себя как угодно в любом ресторане и не бояться пьяных драк.
Двое его приятелей погибли сразу после окончания юрфака. Слишком уж вольготно они чувствовали себя на дорогах. Сотрудники ГАИ любезно не замечали их нарушений. Они хорошо знали номера автомобилей работников угрозыска. Так появляется приятное опьянение чувством власти. Страшные автоинспекторы приветственно машут тебе полосатыми жезлами, а в кармане у тебя служебное удостоверение и оружие!..
В восемьдесят пятом году к власти пришел Горбачев. Страну сразу захлестнула демагогия, возведенная в ранг высокой политики. Различные перегибы оказались просто неизбежными при той чудовищно централизованной системе, какой была КПСС.
Сначала в Москве вспомнили о нетрудовых доходах, и по всей стране началась свирепая борьба даже с автомобильными бомбилами. Офицера, который ехал к больной матери из аэропорта и взял частника, показательно исключили из партии и выгнали со службы за потакание нарушителю социалистической законности. Потом появился закон об индивидуальной трудовой деятельности. Начали появляться кооперативы, которые почти сразу превратились в механизмы по обналичиванию денег.
Еще более неудачно и непродуманно велась борьба с пьянством и алкоголизмом, когда по всем южным районам СССР вырубались виноградники. Водка и вино попадали под запрет даже на свадьбах, которые должны были стать трезвыми, комсомольскими. Чиновники всех мастей сами же и начали обходить этот закон, когда на стол подавали бутылки из-под минеральной воды, но с алкогольным содержимым.
Лицемерие и ханжество вкупе с откровенной ложью и развалом экономики начали разрушать государство. На все эти факторы наложились межнациональные конфликты и сознательные удары по истории, нравственности, морали народа. Все прежние символы подвергались осмеянию, былые идеалы стремительно разрушались.
В восемьдесят седьмом Анвер получил звание старшего лейтенанта. На следующий год начались трагические события в Нагорном Карабахе. Армянское население этой области потребовало вывести ее из состава Азербайджана и подчинить Еревану. На межнациональной почве начались стычки, раздоры. Первые убийства произошли в Аскеранском районе, где были застрелены двое азербайджанских парней. События нарастали стремительно. Две братские республики схлестнулись в необъявленной войне. Десятки тысяч людей обеих национальностей изгонялись из родных мест. Начались взаимные убийства. Казалось, что конца этому безумию уже никогда не будет.
Анвер точно помнил, когда он впервые выстрелил в человека. Это случилось в небольшом селе под Шушей. Там шли боевые действия. Многие жители оставляли свои дома и переселялись в города, под защиту армейских частей и милиции.
В селе было много оставленных домов. В одном из них сотрудники милиции и обнаружили группу мародеров. Бандиты открыли огонь и убили одного офицера. Это был молодой парень Славик Гончаренко. Он только недавно приехал из Волгограда, получил первое звание и стал напарником Анвера. Гончаренко неосмотрительно высунулся и получил пулю в голову.
В ответ его товарищи открыли ураганный огонь на поражение. Двое мародеров были убиты на месте, третий валялся на полу, подраненный в плечо. Когда Анвер и остальные вошли в дом, он скулил от боли.
Майор Сабуров, командовавший отрядом, презрительно взглянул на этого типа. Он был из внутренних войск, всю жизнь прожил на Кавказе, хорошо знал местные обычаи и женился на татарке.
– Значит, стреляете в наших офицеров, – сказал Сабуров, покачав головой. – Ты считаешь, что все так и должно быть? Напрасно вы все это устроили. – Он вздохнул, взглянул на Анвера и уточнил: – Кажется, погибший Гончаренко был твоим напарником, да?
Анвер молча кивнул.
– Составь протокол, – приказал майор. – Обязательно отметь в нем, что бандиты были убиты на месте. Все трое! – твердо добавил Сабуров и первым вышел из комнаты.
– Нет, – в ужасе закричал раненый мародер, извиваясь на полу.
Все офицеры вышли из комнаты. Анвер понял, что именно он должен сделать, но все еще колебался. Это было так трудно! Ему предстояло выстрелить в живого человека, молившего о пощаде.
– Не нужно, – стонал тот. – Пожалуйста, не делайте этого. Я не стрелял, честное слово.
Анвер вспомнил про мать погибшего офицера, его сестру-школьницу и похолодел от гнева. Он уже понимал, что не в силах будет сдержаться, но все еще пытался себя контролировать.
– Кто стрелял первым? – спросил он наклоняясь к мародеру.
– Это не я, – закричал тот. – Я не стрелял. Это были они. Я их проводник, случайно здесь оказался. Честное слово. Клянусь тебе, я ни в чем не виноват.
Анвер достал пистолет, но все еще не решался выстрелить в живого человека.
Видя его колебания, бандит заплакал и начал причитать: