Опасный мужчина
Шрифт:
«Господи, мне следует уехать, пока я не довела себя до безумия», – подумала Тори.
Глава 29
Вестибюль Астор-хауса был заполнен элегантно одетыми мужчинами и женщинами. На стенах и деревянной обшивке блестела свежая краска. Высокие пальмы в кадках почти заслоняли собой французские обои. В танцевальном зале висели самые роскошные люстры, какие можно было увидеть в Сан-Франциско. В нише на возвышении расположились музыканты. Официанты в форме сновали взад-вперед с подносами, хотя после обильного обеда не многие гости интересовались едой.
– У тебя такие холодные
– С чего мне волноваться? – На ее лице появилась натянутая, безрадостная улыбка, к которой Диего уже привык. Он вздохнул. Молодой человек хотел узнать, что произошло за те недели, которые она провела с Ником Кинкейдом. Интуиция подсказывала Диего, что ему не следует задавать вопросы. Если прежде глаза Тори были смеющимися, дразнящими, то теперь они стали безучастными. Ее редкий смех казался неожиданным и фальшивым. Что сделал этот cabron? Почему лицо Тори было таким печальным? После своего приезда в Сан-Франциско Диего лишь однажды видел Кинкейда. Они посмотрели друг на друга точно два кобеля – настороженно и враждебно, Дон Мариано встал между ними и предложил разойтись.
Диего был уверен, что страдания Тори вызваны Кинкейдом, хотя она отрицала это. Девушка сказала брату, что попала в дурную компанию, а Кинкейд спас ее. Больше она ничего не сообщила, и Диего не стал выпытывать у нее подробности. Однако был убежден, что Кинкейд является причиной ее неприятностей. Он не забыл тот день, когда Тори решила убежать с Кинкейдом. Когда он увозил ее на своем огромном черном мерине, его холодные глаза излучали властность. Это произвело сильное впечатление на Диего.
Но сегодня он не будет думать о diablo Tejano [48] и никому не позволит вмешиваться в планы. Тори выглядела великолепно, ее платье блестело при свете люстр. Она завладела вниманием всех мужчин. Неужели Тори не знает, как она красива? Ее темные волосы отливали медью, кожа имела персиковый оттенок, большие фиалковые глаза, обрамленные густыми ресницами, брали каждого за душу. Женственные линии ее изящной фигуры подчеркивались смелым фасоном платья, которое сидело на девушке безупречно. Его узкий вырез был глубоким, а маленькие рукава с буфами позволяли видеть красивые плечи. Волосы Тори собрала на затылке в узел и украсила букетом цветов.
48
техасский дьявол (исп.).
Dios mio! [49] Его сестра, несомненно, заслуживала всеобщего восхищения, а не затворнической жизни в доме бостонского проповедника.
Когда они вошли в зал, музыканты играли вальс. Тори посмотрела на брата и слегка сжала его руку.
– Диего, я должна сказать тебе кое-что.
– Говори. Ты знаешь, что я не люблю ждать. Изогнув губы в печальной улыбке, огорчившей Диего, она кивнула:
– Да, знаю. Я купила билет на пароход, отплывающий завтра днем в Бостон. Я слишком долго ждала, мне следовало уехать раньше.
49
Боже мой! (исп.)
– Завтра!
Взволнованный Диего обвел взглядом комнату. Где же он? Этот человек вечно опаздывает, он начисто лишен пунктуальности, хоть и считает себя теперь деловым человеком. Вдруг он не приедет вовремя? Опоздает на день? Это будет непростительным промахом…
– Нет, Тори, ты не должна уезжать так рано. Чем вызвана эта спешка?
– Я хочу вернуться в Бостон и мечтала об этом со дня моего прибытия в Калифорнию. Ты должен был знать это, Диего.
– Да-да, но еще слишком рано. В это время года в океане бушуют штормы, и тебе это известно.
Почти потеряв надежду, Диего перевел взгляд с хмурого лица Тори на дверь, расположенную в конце комнаты, и тихо выругался. Неужели… нет!
Запоздалый сюрприз шагал к ним через зал. Диего испытал облегчение и радость. Слава Богу, подумал он, потому что Тори выглядела так, словно была готова в любую минуту помчаться на пристань.
Он сжал ее руку, привлек к себе и произнес:
– Бостон приехал к тебе, hermanita.
Недоумевающая Тори медленно повернула голову и посмотрела в указанную братом сторону. Ее лицо изменилось, она бросилась навстречу приближавшемуся к ней высокому светловолосому человеку, физиономия которого излучала счастливую улыбку.
– Син! – закричала девушка.
Сделав три больших шага, она оказалась возле своего кузена. Тори одновременно улыбалась и плакала. Она бросилась в его объятия, не обращая внимания на людей, которые смотрели на нее и шептали что-то друг другу. Элегантная прическа тотчас развалилась.
– Это ты? Это действительно ты?
– Это я, Тори. Разве я изменился? Только не говори, что ты рада меня видеть!
– О, ты этого не услышишь. Когда ты приехал? – Повернувшись, она с укором посмотрела через плечо на Диего. – Почему не сказал мне, что он здесь?
– Потому что он вечно опаздывает и я хотел сделать для тебя сюрприз. Я же предупредил тебя насчет сюрприза.
Повернувшись к Сину, которого все еще держала за руку, Тори улыбнулась и спросила:
– Почему ты приехал сюда?
– Чтобы увидеть тебя, конечно. Ты думала, что, покинув Бостон, сможешь забыть обо мне? К тому же отец вложил деньги в железную дорогу, и поскольку власти собираются строить трансконтинентальную магистраль, когда Фремонт найдет подходящую трассу, он попросил меня выяснить ситуацию… и повидать нашу маленькую Викторию.
Слезы радости оставили полоски на щеках Тори, покрытых тонким слоем рисовой пудры. Диего понял, что поступил правильно. Да, появление кузена могло удержать девушку здесь, возле друга ее детства. Син Райен был не в восторге от планов Тори выйти замуж за радикально настроенного бостонского священника. Возможно, вдвоем они сумеют переубедить ее. Сделать это будет нелегко, но Тори вечно порождала проблемы. Если она принимала какое-то решение, то упрямо следовала ему.
Это хорошо знал и Ник Кинкейд.
Прислонившись к стене возле высокой пальмы, он вполуха слушал стоящую возле него женщину. Его внимание было сосредоточено на Тори Райен, радовавшейся встрече с высоким светловолосым человеком – вероятно, Питером Гидеоном. Конечно, это он. Ей нужен такой муж. Похоже, Гидеон сильно изменился с того времени, когда Ник видел его. Он утратил свою вкрадчивость и мягкость. Сейчас он казался бодрым и обаятельным молодым жизнелюбцем. Ник перевел взгляд со священника на Тори.
Когда он видел такую счастливую улыбку на ее лице? Это случалось лишь несколько раз, в горах, когда она дразнила его и смеялась над неизбежным возбуждением.