Опции
Шрифт:
Умываясь, я слышал, как через дверь бубнит Чемодан.
– Ты на меня вообще молиться должен. А ты всё дуешься, что я тебя «Антиинвентору» сдал. Да если бы ты не попарился ночку на нарах, то так и гнил бы в «Опционе» до конца жизни!
В бюро пропусков я получил пластиковую карточку для прохода в здание администрации.
– Ну всё, теперь ты наш человек! – радовался Чемодан. – Мы с тобой, Андрюха, такими делами будем ворочать!
Пока я сидел в больничных очередях, он вился рядом со мной,
– У нас в «Мегайдиа» новый отдел открывается – квазиопции будут выдумывать. Знаешь, что это такое? Это те же опции, только не настоящие, а выдуманные. Но в рекламе говорится, что они существуют на самом деле. Например, крем с ионами платины. Сам знаешь, что ни один кретин-производитель не будет растворять в креме платину. Да много чего можно придумать: водка с антипохмельным блокиратором, бактерии в йогурте… Обыватели здорово клюют на эти уловки. И производителям выгоднее – не надо никаких настоящих опций изобретать.
Чемодан мне уже изрядно надоел, но прогнать его мне не хватало характера. До самого «Опциона» он болтал в квазиопциях и разных других ухищрениях, обещал мне откаты с контрактов, объяснял, что он числится в администрации для заведения полезных контактов и болтал прочую чушь. Он болтал даже в ультрамаркете, куда мы заехали за продуктами и спиртным – в «Опционе» мне нужно было выпить «отходную» с бывшими коллегами. Поэтому я с облегчением вздохнул, когда увидел впереди знакомые очертания бизнес-центра.
– Я поднимусь, поговорю с Володей Алексеевым, - заявил Чемодан, когда мы с трудом протиснулись между машинами и встали перед подъездом центра. – А ты пока в машине посиди, радио послушай.
Чемодан ушёл и не появлялся довольно долго. Я уже устал слушать однообразные шутки диджеев по радио, когда появился он, сияющий и довольный.
– Пойдём, я всё уладил.
Мы вышли из машины.
– Ты только не вздумай брякнуть Алексееву, что я – совладелец «Мегайдиа», - нахмурясь, предупредил меня Чемодан. – Он думает, что я только в администрации работаю.
– Не трясись, не скажу, - пообещал я. – Это только ты друзей в каталажку сдаёшь. Не все ж такие.
– Зато потом на тёплые места устраиваю, - отозвался тот.
Мы поднялись на пятый этаж. С удивлением я прислушался к себе и понял, что мне жалко расставаться с «Опционом». Не увижу я больше смешливую Дашу, боевитую Аню, чудика Сухова. Унылого Рощина тоже не увижу. Наивную Танюшку, с которой у нас любовь так и не вышла. И даже вечных придирок Ставра мне будет не хватать.
Лишь только мы вошли, Даша, привычно свернув пасьянс, с изумлением уставилась на меня. Конечно, она уже знала о моих злоключениях: Сухов ведь молчать не будет, растрепал уже по всему офису о том, как меня красиво взяли оперативники «Антиинвентора».
– Ну, как ты? – спросила она вместо приветствия, сочувствующе заглядывая
– Поломали, черти! – ответил я, постанывая. – Три ребра сломали, почки отбили и глаз один теперь не открывается. Смотри!
Я закрыл левый глаз и жалобно посмотрел на Дашу.
– Да пошёл ты! – рассердилась секретарша. – Кто такими вещами шутит!
Навстречу мне выскочил бодрый Алексеев.
– Привет, герой! – Мы пожали руки. – Мне уже господин Власов всё рассказал про… вас.
Ух ты, теперь на «вы»! Что значит должность заиметь!
– Пойдёмте со мной, - пригласил он нас с Чемоданом в мой бывший креаторный отдел.
Там уже собрались мои бывшие коллеги со всех отделов. Даже сварливая кадровичка Светлана Борисова была здесь. На меня уставились десятки глаз. Я увидел настороженные глаза Сухова – по приказу начальства он был готов меня рвать на куски, довольные глаза Рощина – первый раз за всё это время я увидел довольного Валеру, огромные синие глаза Танюшки, медленно наполняющиеся слезами… Все были в напряжении, некоторые косились на незнакомого Чемодана. Кто знает, что сейчас скажет директор. Хорошее или плохое.
– Господа, я хочу вас обрадовать и огорчить, - начал Алексеев. – Огорчить тем, что наш сотрудник… Не побоюсь этого слова, наш один из лучших сотрудников покидает нас. И хочу обрадовать тем, что он идёт на повышение. На высокую должность в областную администрацию. Мы надеемся, что он не забудет нас, его коллег, будет навещать нас и навсегда запомнит те дни, когда он работал в «Опционе».
Напряжение спало. Все облегчённо вздохнули и загалдели.
– Андрюха, проставиться бы надо! – напомнил Валера.
– Я всё принёс. В машине оставил.
– Я помогу, Андрюха, - засуетился Сухов.
Он проявил прыть: сбегал к Алексееву за разрешением на проведение прощальных посиделок, сходил со мной вниз до машины помочь затащить пакеты с выпивкой и закуской. Всю дорогу по-собачьи он заглядывал мне в глаза снизу вверх и причитал:
– Андрюха, мы же с тобой кореша! Вспомни, как в Мелентьевске пили и баб снимали! Может, у тебя там в администрации для меня местечко есть? Какая-нибудь должностишка?
– Хрен знает, Коля, я сам там на соплях болтаюсь, - оправдывался я. – Погоди немного, вот осмотрюсь, поработаю немного, потом с тобой состыкуюсь.
Конечно, я не буду хлопотать в администрации о месте для Коли. Но он об этом не догадывался.
Чемодан отказался принимать участие в прощальных посиделках и уехал, напомнив мне о том, чтобы я завтра, как штык, явился на новую работу.
Во время посиделок мои уже бывшие коллеги пытались меня растормошить.
– Ты чего такой квёлый, Андрюха? – спрашивала Аня. – Ну-ка, выше нос! Ты же экстремал! Помнишь, как мы на «Бабьем лете» с вышки прыгали?