Опекун для высшей расы
Шрифт:
– Лучше расскажи, откуда у тебя следы от игл...
При виде исколотых вен на руках друга у Кера зашевелились очень нехорошие подозрения. И воспоминания об игле в вене его лисички еще были слишком свежи.
– Эта тварь переливала в себя мою кровь, - подтвердил Фонинейл дурные предчувствия.
– Тогда понятно, почему серебро на нее не подействовало, - вздохнул Кер, но потом нахмурился: - Только со временем эльфийская кровь должна же заменяться ее собственной, оборотневой.
– Может, и заменяется, - устало прошептал Фонинейл, и Керан оставил его в покое. Посмотрел на лежащего в углу волка, вздохнул.
Шазим ему не нравился, но если бы не он - так бы и сгинул друг в волчьей яме. А теперь лежит в тепле, спит, даже кашель вроде затих. Может, эльфийская кровь справится и с этой напастью. Не все же ей на врага работать?
* * *
А утром Акита с трудом забралась на Каурого и поскакала в одиночку к таверне. Оставлять болезных вдвоем, без присмотра, они с Кером побоялись. Честнее если - она побоялась. Мало ли оборотница вернется, или еще какая напасть приключится? Керан так долго своего друга искал, нельзя, чтобы он его уже найденного из-за глупой случайности потерял.
– Да что со мной случиться-то может?
– успокоила она парня.
– С коня не упаду, до таверны доеду. Там уж не бросят, обратно на Каурого залезть пособят. Не волнуйся.
Утешила... А Кер все равно волновался и даже злился непонятно на кого за то, что пришлось лисичку одну отпустить. Но лицо держал, друга отваром покормил, волку последний кусок мяса отдал. Завтра надо будет на охоту сходить и в город - еды прикупить. На шее у городничего все время сидеть эльф не собирался. Надо или работу здесь искать, или обратно в тот город, что у его леса, возвращаться. Тем более Акиту-то все равно в родную деревню проводить нужно. Да и... Не завтра же она состарится! Есть у них еще время... С прежней человечкой он долго был, пока та его сама не прогнала, сказав, что будет человека себе искать, ровню, чтобы было с кем старость коротать. Вот уж верное слово... «коротать»... Мало живут человеки, очень мало.
Акита не подвела, уговорила волчьего лекаря. Привезла.
Правда, оборотня он даже осматривать как следует не стал, так, быстро оглядел и рукой махнул:
– Выжил, считай. Чудом выжил... Предашь свое чудо - найдем и убьем. Регнум так сказал, стая согласилась.
Чудо, то есть Акита, стояла и краснела, сверкая щеками и ушами. Хорошо хоть они у нее человеческие, под волосами не видно.
А потом целитель подсел к Фонинейлу. Тот сначала отодвинуться попытался, но потом смирился. Только морщился недовольно. А оборотень пощупал больную ногу, присвистнул.
– Ломать надо. Если бегать хочешь, ушастый, надо сейчас ногу всю переломать, в лубок - и месяца полтора в лежку, только до отхожего места и обратно. Зато потом скакать зайцем будешь.
Найденыш еще больше напрягся, долго в огонь смотрел, молчал.
– Я о тебе позабочусь!
– пообещал Кер, чтобы друг даже не сомневался. Не для того он его нашел, чтобы хромым оставить, если есть возможность излечиться.
– Ломай, - выдохнул Фонинейл и глаза закрыл. Правильно сделал - взгляд у него был злой. Очень злой.
Глава 17
Лекарь одобрительно кивнул, достал из мешка сначала какую-то бутылку и проследил, чтобы Фонинейл выпил ее целиком. Усевшись за стол, пояснил, что надо подождать, пока усыпляющий отвар подействует. А Керану объяснил, как лубок для ноги сделать, даже замеры сам снял, узелками на веревочку, чтобы точно как надо вышло. И инструмент дал - внутренности из полена выбить. Хорошо подготовился, не зря у Акиты выспрашивал подробности. Ждать пришлось недолго - Фонинейл уснул даже быстрее, чем вернулся Кер.
Тогда оборотень достал из сумки круглую палку с завязками по краям и вставил ее найденышу между зубов. Туго затянул. Недовольным голосом подозвал Шазима и велел ему держать руки «ушастому», крепко держать!.. А Керану - здоровую ногу поручил удерживать.
Подстраховался, чтобы Фонинейл, если вдруг от боли в себя придет, не прибил своего целителя ненароком.
Акита сначала пыталась себя уговорить остаться - мало ли помощь понадобится, но едва услышала жалобное мычание парня и хруст костей, выбежала во двор и разрыдалась.
Глупо, конечно, слезами никому не поможешь. Попадись ей сейчас эта самка - убила бы, одной злостью своей убила бы.
Так и сидела, спрятавшись за колодцем, задеревенев и заткнув уши ладонями, чтобы не слышать... И только когда почувствовала, как ее плечи нежно погладили, обернулась, подскочила, уткнулась Керану в грудь, уже привычно спрятавшись от всех плохих мыслей. И долго стояла, уже не плача, просто вдыхая его запах и успокаиваясь.
А после вдохнула поглубже, даже улыбнуться попыталась, пока Кер ей слезы со щек утирал пальцем.
– Прости... Я не смогла...
– Все в порядке, лисичка. Сам бы сбежал, если бы мог. Ужасно смотреть, как кто-то другой страдает.
Акита кивнула, не поднимая взгляда, и потянула Кера в дом:
– Пойдем, не надо их одних оставлять...
И ведь как почуяла. Оборотни ругались. Тихо, но зло. Только едва дверь хлопнула, сразу по углам разошлись. Шазим улегся и свернулся клубком, словно и не человеком сейчас был. А лекарь выставил на стол три бутылки с отваром и сказал завтра прийти - еще сделает. Первую седьмицу больной должен спать, пить и немного есть. А чтобы спалось лучше - отвар принимать, обезболивающий.
Найденыш, едва начавший напоминать тень эльфа, снова стал похож на бледную немощь. Лицо потное, волосы спутанные, под глазами круги синие, черные даже... и на одной ноге закреплены две половинки разрубленного пополам полена.
У Акиты прям опять слезы к глазам от злости и жалости. Но сдержалась - хватит, отрыдала свое. Теперь надо решать, что дальше делать. Хотя чего тут решать?
Еще раз посмотрев на свернувшегося клубком волчонка, девушка нахмурилась. Подошла, рядом подсела, плечо потрогала опасливо. Жалеть тоже надо с осторожностью, а то потом этот пожалеемый может и по скуле ковшиком...