Операции германо-турецких сил. 1914—1918 гг.
Шрифт:
24 марта Сушон пытался склонить Энвера-пашу передать сухопутную оборону Дарданелл в руки генерала Лиман фон Зандерса и привлечь к ней всех офицеров германской военной миссии. Он подчеркнул, что теперешний командующий генерал-майор Эссад-паша, будучи отличным солдатом, не имеет достаточных опыта и веса в качестве полководца. Сушон далее отметил, что ему приходилось ежедневно видеть, с какой удивительной энергией руководят генерал Лиман фон Зандерс и генерал-фельдмаршал фон дер Гольц в подведомственных им районах окрестностей столицы прокладкою дорог, рытьем окопов, оборудованием артиллерийских и оборонительных позиций, прокладкой телефонов, установкой прожекторов и другими работами. На полуострове Галлиполи были недочеты во всем перечисленном. Только приложив все свои силы и величайшую поспешность, можно было настолько изменить создавшуюся там обстановку, чтобы с надеждой на успех встретить ожидаемый неприятельский десант.
Настойчивые слова Сушона были только последним толчком для давно обдуманного решения Энвера-Паши. В результате через час после переговоров командующего с Энвером-пашой генерал Зандерс сообщил Сушону о своем назначении командующим Дарданелльской армией. 32 дня спустя неприятель высадился в Галлиполи.
ГЛАВА XI
Крейсерские операции на Черном море. Гибель «Меджидие». Прорыв миноносца «Тимур-Хиссар» из Дарданелл
«Бреслау» у Дунайских гирл. Операции «Бреслау» и эскадренных миноносцев у берегов Крыма. Русский флот перед Босфором.
«Бреслау» закончил свой ремонт 2 марта 1915 г. О противнике было известно, что в конце февраля его главные силы появились восточное «Самсуна» и что небольшие отряды эскадренных миноносцев предпринимали из Батума походы до Трапезонда. «Бреслау» между тем получил приказание доставить в Синоп материалы для новой радиостанции, затем показать флаг у неприятельских берегов и проводить операции против русской морской торговли между Констанцей и Одессой. «Бреслау» вышел в море 5 марта в 8 ч 30 мин, 6 марта выгрузил материалы в Синопе и затем взял курс на Змеиный остров, к которому предполагалось подойти к концу дня 7 марта. Командир имел намерение скрывать присутствие корабля в районе между устьем Дуная и Одессой как можно дольше, чтобы не упустить благоприятных условий для действий против морской торговли. Радиограмма, полученная от командования флотом и гласившая о появлении русского флота перед Босфором, еще более укрепила его в этом намерении. Не желая привлекать внимания неприятельских сил до тех пор, пока русская морская торговля не потерпит значительного урона и не будет надолго парализована — по возможности незаметно для русских береговых пунктов, — он считал задачу показа флага у румынских и русских берегов второстепенной. Поэтому 7 марта «Бреслау» искал вероятных торговых путей вне видимости берега, а с наступлением темноты подошел к берегу с намерением в течение ночи крейсировать вдоль него переменными курсами. Торговых судов не было встречено. 8 марта утром «Бреслау» получил радиограмму от морского командования, сообщавшую, что 9 марта в 6 ч «Гамидие» и эскадренные миноносцы будут ожидать его у Босфора. Командир понял эту радиограмму как приказание вернуться. Он прервал операцию, которая, по его предположению, должна была занять еще несколько дней. В ночь с 8 на 9 марта командир получил еще одну радиограмму, которая окончательно укрепила его намерение возвратиться. Радиограмма сообщала, что вследствие обстрела русскими угольного района в Эрегли доставка угля временно прервана и потребление угля требует самого крайнего ограничения. Замысел же командующего флотом был иной: он надеялся, что появление «Бреслау» у берегов предотвратит восстановление морской торговли между румынским и русским побережьями.
Утром 7 марта русские обстреляли угольный порт Эрегли и потопили там итальянский и персидский пароходы-угольщики. Угольные копи сильно пострадали, и добыча угля была временно прекращена. Частое появление русских сил возле угольных районов и обстрел последних возбудили панику среди турецкого населения. Для его успокоения необходим был более частый показ флага у побережья. Поэтому «Бреслау» и флотилия эскадренных миноносцев получили приказание 16 марта выйти в море и, совершив поход вдоль анатолийского побережья, приступить к операциям у южного берега Крыма, дабы тревожить противника и показать ему, что турецкий флот не желает уступать господства на Черном море; после появления у неприятельских берегов в задачу германо-турецких сил входил показ флага у румынского побережья. При появлении превосходящих сил противника надлежало отходить. 16 марта в 7 ч 30 мин «Бреслау» и эскадренные миноносцы «Ядигар» и «Муавенет» вышли в море. Эскадренные миноносцы следовали вплотную к берегу к Зунгулдаку, в то время как «Бреслау», учитывая опасность от мин, держался мористее и только в непосредственной близости Зунгулдака направился к берегу. Население, узнавая турецкий флаг, приветствовало его с воодушевлением; особенно же радостно были встречены эскадренные миноносцы при заходе в Зунгулдак для приемки угля и воды. При обстреле русские потратили огромное количество боевого запаса. Было найдено не менее 75 неразорвавшихся 305-мм снарядов.
Проведение операции было возложено на командира «Бреслау». Он решил неожиданно обстрелять военно-морские сооружения на Южном берегу Крыма, близ Феодосии, представлявшие удобный объект, но местоположение которых не было точно известно. Момент обстрела находился в зависимости от условий видимости и погоды. Надо было предполагать, что со времени последнего обстрела 29 ноября 1914 г. береговая оборона такого важного пункта была приведена в должное состояние. Командир считался не только с наличием береговых укреплений, но и с возможностью присутствия военных кораблей и наличия минных заграждений. Первоначальная задача эскадренных миноносцев — обстрел Алушты — была отменена: их надлежало в первую очередь использовать в качестве разведчиков и тральщиков. Видимость была очень хорошая, поэтому неожиданное приближение к берегу являлось невозможным. В связи с этим обстрел был отложен на ночь с 17 на 18 марта. Из-за темной ночи и начавшейся зыби командир флотилии считал траление мало надежным. По его предложению командир «Бреслау» окончательно отказался от траления, а ввиду опасений командира флотилии относительно недостаточности запасов угля на эскадренных миноносцах последние были отправлены 17 марта в 21 час для погрузки угля в Зунгулдак, куда и пришли 18 марта в 15 ч 25 мин.
Погода переменилась, и под берегом видимость стала плохая. Выполнение операции в темноте и при неизвестном местоположении цели было затруднительно, поэтому командир отложил обстрел до рассвета. 18 марта с первыми лучами солнца «Бреслау», не считаясь с вероятными минными заграждениями, полным ходом направился к цели. Только находясь на расстоянии 3 миль от берега, он смог рассмотреть намеченные для обстрела сооружения [45] . С 5 ч 44 мин до 6 ч 10 мин «Бреслау» обстрелял торпедные мастерские с дистанции 5000–5300 м (27–29 каб.), выпустив 100 фугасных снарядов. Ответа на обстрел со стороны неприятеля не последовало. Пристрелочная станция и мастерские, частично находившиеся в постройке, были зажжены и разрушены. Командир намеренно берег крупные жилые строения, находившиеся по соседству.
45
Здесь была расположена торпедно-пристрелочная станция морского ведомства. — Прим. ред.
При отходе от побережья в 14 ч 20 мин «Бреслау» встретился во мгле с 2 русскими крейсерами. Он уклонился на SO, но крейсеры его преследовали и с дистанции около 12 км (65 каб.) открыли безрезультатный огонь. «Бреслау» из-за большой дистанции отвечать не мог. Постепенным уклонением на курс Sему удалось освободиться от погони, и в 15 ч 32 мин он потерял неприятеля из виду. Встреча с противником заставила командира «Бреслау» отказаться от второй части задачи — показа флага у румынских берегов и крейсерских операций в этих водах. Он опасался, что, узнав от румын о местонахождении «Бреслау», неприятель преградит ему путь к Босфору. Для дальнейшего длительного плавания большим ходом и пребывания в море не хватило бы угля, и командир
Несмотря на превосходство неприятельских сил, германо-турецкие корабли даже во время ремонта флагманского корабля неоднократно показывались у русских берегов, в то время как русские никогда еще не появлялись у Босфора. 28 марта неприятельский флот был замечен там впервые. В 10 ч 40 мин 2 русских линейных корабля открыли огонь по обоим входным маякам. Русские произвели около 120 выстрелов, но безрезультатно [46] . Береговые укрепления за дальностью расстояния отвечать не могли. Русский флот состоял из 5 линейных кораблей, 3 крейсеров, 5 эскадренных миноносцев, тральщиков и 1 авиатранспорта. Русский самолет (биплан), поднявшийся с авиатранспорта, сбросил бомбу по находившемуся в дозоре у входа эскадренному миноносцу «Самсун», бомба упала в воду в 50 м за его кормой. Линейные корабли произвели два выстрела из тяжелых орудий по эскадренным миноносцам «Самсун» и «Гайрет» (последний был выслан для наблюдения), давшие недолеты в 2–3 км (1— 1/2 каб.). В 13 ч 15 мин неприятель ушел из пределов видимости. Операция не имела военного значения, она даже не была направлена против босфорских укреплений, а только против входных маяков. Тем оригинальнее показалась незашифрованная радиограмма, отправленная русским адмиралом на свои корабли: «Поздравляю флот с историческим днем первого обстрела босфорских укреплений. Адмирал Эбергард». В этот же день была закончена заделка пробоины на левом борту «Гебена». Трудную работу произвели в течение одного месяца. Кессон, построенный для заделки пробоины, имел 10 м в глубину, 17 м в длину и водоизмещение в 360 т. Площадь пробоины достигала 64 м^2.
46
Эта операция явилась следствием попыток согласовать операции на Черном море с намечавшимся прорывом английского флота через Дарданеллы в Мраморное море, не давшим, однако, реальных результатов. 5 марта 1915 г. первый лорд Адмиралтейства Черчилль сообщил главковерху, что британское «правительство самым серьезным образом надеется, что когда наступит момент прорыва английского флота в Мраморное море, русский флот одновременно с началом атаки Дарданелл союзниками начнет систематическую с дальнего расстояния бомбардировку внешних фортов Босфора, чему придается первостепенное значение». Было условлено, что командующие обоими флотами (Эбергард и Карден) войдут в постоянную связь между собой и согласуют свои действия в зависимости от хода событий у Дарданелл. Для связи на английскую эскадру у Дарданелл был командирован русский офицер, который телеграфировал 14 марта Эбергарду, что «по соглашению правительств решено, что русский флот начнет бомбардировку за 4 дня до конца прорыва союзников через Дарданеллы». На основании этой телеграммы Эбергард наметил бомбардировку Босфора на 28–29 марта. Фактически же неудачная попытка союзников форсирования Дарданелл, стоившая им гибели 3 кораблей и столько же сильно поврежденных, состоялась 18 марта, т. е. на 10 дней раньше «согласованного» выступления Черноморского флота. — Прим. ред.
Кессон для работы на правом борту представлялось возможным приспособить только через 5 дней. Этот промежуток времени Сушон решил использовать для крейсерской операции в Черном море, в которой «Гебен» мог принять довольно значительное участие, имея возможность, несмотря на пробоину, свободно держать 20-узловой ход. Перехваченные неприятельские радиограммы показывали, что противник стремился изобразить перед широкими кругами населения поход против Босфора в качестве успешного и весьма смелого предприятия. От агентов имелись сведения, что в Одессе находятся 20 пароходов и делаются приготовления к перевозке войск. Сушон намеревался показать русским, что турецкий флот не связан обороной Дарданелл, что он, напротив, свободно оперирует на Черном море и что «Гебен» вполне боеспособен. Одессе в частности следовало дать почувствовать невозможность поддержания дальнейшего безопасного судоходства при имевшей место обстановке. Крейсеры «Меджидие» и «Гамидие» с 4 эскадренными миноносцами, приспособленными для траления, получили приказание причинить возможно больше потерь противнику в одесском порту и в районе перед портом. «Гебен» и «Бреслау» должны были служить прикрытием со стороны Севастополя.
30 марта русский флот в количестве 5 кораблей обстрелял побережье угольного района Эрегли-Зунгулдак, в то время как русские самолеты бросали бомбы на угольные копи. Несмотря на большой расход боевого запаса, оба пункта почти не пострадали. Вновь поставленная в Зунгулдаке батарея не пострадала совсем.
1 апреля корабли, предназначенные для выполнения намеченной операции, вышли из Босфора. Отрядом, назначенным для операций против Одессы, командовал германский командир «Меджидие» — капитан 3 ранга Бюксель; кроме «Гамидие», в отряд входила полуфлотилия, состоявшая из 2 эскадренных миноносцев типа «Шихау» — «Муавенет» и «Ядигар» и из 2 эскадренных миноносцев типа «Канэ» («Canet») — «Тагиос» и «Самсун». Приходилось считаться с серьезной минной опасностью. На основании только газетных сведений было известно, что на расстоянии 16 км от Одессы поставлены мины. Предполагалось 3 апреля на рассвете неожиданно появиться перед Одессой. Ввиду нежелательности преждевременного обнаружения отряда во время его похода командующий отрядом проложил курс не как обычно — на Змеиный остров (Фидониси), — а решил держаться от него в расстоянии 20–25 миль к Ostи подойти к нему лишь в том случае, если 2 апреля у него не будет надежного астрономического определения места. Командующий отрядом вовсе не знал этого водного района и его побережья, и для помощи ему в навигационных вопросах был командирован капитан германского торгового флота, часто плававший в мирное время в одесском районе. Ввиду наличия минной опасности успех операции в значительной степени зависел от умения отряда идти за тралами эскадренных миноносцев, ввиду чего 2 апреля на походе производились соответствующие учения. При ясной погоде удалось получить точное место отряда из астрономических наблюдений, а кроме того, 2 апреля около 18 ч 30 мин на фоне вечернего неба слабо обрисовался в расстоянии 25 миль и Змеиный остров. Для выполнения операции командующий отрядом отдал следующий приказ: «С 23 ч 2 апреля идти за тралами; по приходе на истинный пеленг Wмыса Фонтан (южнее Одессы) с расстояния от него в 7 миль — ложиться на боевой курс».