Операция «Анти-вуду»
Шрифт:
— Ничего похожего на те черные перья. Обычные бусины, как-то по-особому связанные шнурком. Я пообещала купить в следующий раз, сказала, что больше нет при себе денег. Вот и все! — неожиданно Соня хихикнула. — Надеюсь, Полторецкому по ночам теперь кошмары сниться не будут?
— Чепуха! — уверенно сказала Нино Вахтанговна. — Ну, а я, закосив под старую идиотку, пошла бродить по комнатам. Похоже, наша колдунья и живет прямо там, где гадает. Во всяком случае, за стеной у нее самая обычная спальня… Я сунула нос в ее водительские права и сперла несколько визиток. Где же они?.. Ага, вот! Маму Бриджит
— Реваз Ильич согласится? — с сомнением спросила Соня.
— Куда он денется? — беззаботно отмахнулась Нино Вахтанговна. — Мой сын меня знает всю жизнь! Если он мне откажет в невинной просьбе — я ведь начну добывать информацию сама! И тогда он узнает, что такое настоящая головная боль!
— Нино Вахтанговна, это шантаж! — строго сказала Соня. — Лучше я попрошу Пашку! Он вообще не имеет никаких принципов, это вам не Реваз Ильич! Полторецкий найдет вашу Сентейрос еще быстрее полиции!
— Пожалуй, ты права! — усмехнулась старая актриса. — Боже, какое счастье, когда в тебя влюблен авантюрист!
— Вы считаете?.. — изумленно спросила Соня.
— Боже мой, конечно! Это так расширяет возможности! А что, например, толку в том, что мой старший сын — следователь по особо важным делам?! Он даже не разрешает мне сдать экзамен на права! Говорит, что на машине я покалечу себя и пол-Москвы! Дождется, что я эти права попросту куплю, и…
— О, ни в коем случае! — торопливо сказала Соня. — В Москве так опасно водить! Реваз Ильич абсолютно прав!
— Вот и ты туда же… — огорчилась Нино Вахтанговна. И тут же озабоченно нахмурилась. — Что ж, теперь осталось только отправить детей на концерт, и…
— Я пойду с ними, — решительно произнесла Соня, принимаясь за четвертое пирожное. — В своей Бэле и вашей Натэле я уверена, но их друзья… Очень хорошие дети, не спорю, — но совершенно дикие! О, как же вкусно… Девушка! Пожалуйста, принесите еще!
В ожидании заказа Соня принялась перебирать визитные карточки, которые Нино Вахтанговна не глядя выхватила из борсетки.
— Ну да… Мама Бриджит, адепт древней магии кандомбле… Помощь в любых делах… В общем, та же ерунда, что и на закладке из книги.
— Интересно, какое отношение к ней имеет Тереза Аскольская? — задумчиво спросила Нина Вахтанговна. — Мы ничего и не выяснили — кроме того, что Тереза села в электричку как раз на станции Апрелевка.
— Может быть, они родственницы? — предположила Соня, внимательно разглядывая карточки. Внезапно ее карие глаза округлились. — Ой! Нино Вахтанговна, смотрите!!! Она, оказывается, еще и… Смотрите!
Старая актриса надела очки, взяла из пальцев Сони белый картонный прямоугольничек и прочла:
— «Роза Сентейрос, преподаватель португальского языка на детских и молодежных курсах. Бразильский культурный центр на Таганке». Тот самый?..
— Вот именно! Там занимается наша Тереза! И туда мы завтра идем на концерт! Стало быть… эта Мама Бриджит еще и учительница?!. Бо-о-оже мой, как только к детям подпускают таких шарлатанок?
— Соня, — внушительно сказала Нина Вахтанговна. — В нынешних школах, к сожалению, такие зарплаты, что учителя скоро начнут
— По-моему, эта Роза Сентейрос и преподаватель такой же, как гадалка, — липовый! — недоверчиво произнесла Соня. — Если честно, мне гораздо больше понравилась ее секретарша. Никогда в жизни не видела такой красоты! В молодости, наверное, была известная артистка! Или «мисс Африка»!
— Или «мисс Бразилия»… — задумчиво заметила Нино Вахтанговна. — О, вон подъехал Павел, доедай пирожные, Сонечка. Мы свою задачу выполнили на все сто. Кстати, может быть, переведешься из своей консерватории в театральный вуз? Я могла бы поспособствовать… Так художественно рыдать по заказу — это, знаешь ли, не каждому дано! Я лично научилась, только когда сыграла Раневскую в «Вишневом саде»! У тебя настоящий талант, и…
— Мама этого не переживет, — твердо проговорила Соня. — А Полторецкий меня просто застрелит. Вообразите, он меня однажды застал у консерватории вместе с моим преподавателем музтеории… Валерий Константинович объяснял мне некоторые особенности политонального наложения у Баха… так Пашка, дурак, ревнует до сих пор! И несет такую чушь, что слушать противно! А вы говорите — театр!
— Ах, как это восхитительно, когда мужчина ревнует! — улыбнулась Нино Вахтанговна. — Мой второй муж однажды бегал за мной по Верийскому кварталу с «парабеллумом»! Весь двор свесился в окна! Я голосила: «Гури, это не то, что ты думаешь!» А он кричал: «Что я должен думать, несчастная, когда с твоего балкона прыгают генералы?!» И ведь все врал, бессовестный! Какие генералы, вах… Всего-навсего полковник Кавчарадзе! В Тбилиси это вспоминают до сих пор! Ах, какое чудное, какое прекрасное было время…
— Да чего же в этом прекрасного, Нино Вахтанговна?! — возмутилась Соня.
— Будет что написать в мемуарах, девочка моя! — улыбнулась старая актриса, и тут уже Соня не нашлась, что возразить.
В пятницу снег валил с самого утра. Сугробы возле дома Юльки Полундры выросли вдвое, усталые дворники не успевали очищать тротуары. Кусты у подъезда клонились чуть не до земли под тяжелыми шапками снега.
— Да что же это такое! — возмущалась замерзшая Полундра, прыгая вокруг лавочки в обнимку с рюкзаком, из которого ехидно поглядывал Барон Самди. — Пацан — а собирается, как Золушка! Я в два счета оделась! Натэла тоже! Даже Белка! А этот…
Атаманов рядом мрачно молчал: ему тоже было холодно.
Выехать собирались еще полчаса назад. Но, когда все уже были в сборе около подъезда, у Атаманова вдруг зазвонил мобильный. Серега слушал голос Батона в трубке, постепенно меняясь в лице. Затем повернулся к девчонкам и замогильным голосом сообщил, что Андрюха никуда не едет.
— Бабуля его на собрание пенсионерок уперлась! А у него рубашка неглажена! Попробовал сам и спалил ее утюгом! А на джинсах пятно от растворителя! А штаны школьные в мелу все! И он орет, что теперь вообще никуда не пойдет! И чтобы мы без него ехали! Тьфу, холера, будто МНЕ эта Тереза нужна!!! И где это его бабку носит? Раз в жизни понадобилась — и вот вам!