Операция "Берег"
Шрифт:
— Ах, это… — фельдшерица раздвинула солдат, направляясь к месту визга и ора.
Диверсантская немка прижалась спиной к стене и никого к себе не подпускала, грозя выставленными на скрюченных пальцах ногтями, оскаленными зубами и невыносимо истошным визгом. Конечно, сбить ее с ног прикладами да заломить руки никакого труда штурмовым саперам не составляло, но ведь баба же, что ей кости ломать? Но визг был истинно нестерпимым, даже несгибаемый майор Васюк болезненно морщился.
По части истерик военфельдшер Варлам оказалась большой специалисткой. Бесстрашно
Стих звонкий, рвущий уши звук, немка ошалело замотала головой. Варлам что-то сказала по-немецки, сняла с ремня флягу. Немка покорно, хоть и давясь и обливаясь, захлюпала из горла фляги. Глаза диверсантской сообщницы наполнились слезами, но молчала. Фельдшер так же молча взяла немку за локоть, повела к машине…
Рядового Иванова пхнули в плечо.
— Так и знал, что ты здесь. А мы, между прочим, должны без заряжающего работать, так? — мрачно поинтересовался старший лейтенант Терсков. — Вот что ты здесь делаешь?
Отошедший было майор оглянулся:
— Старлей, бойца я забрал. Там времени в обрез было. Подожди, сейчас подойду.
Отправляли задержанных диверсантов, а танкисты неспешно пошли к машине. Митрич вкратце пересказывал командиру, что да как вышло — как обычно, из танка почти ничего толком не видели и не знали. Пришлось заново повторять у танка — остальной экипаж тоже очень любопытствовал.
…— Вот как, значит, взорвать нас хотели? Прямо вместе со штабом? — удивлялся Олег. — А сижу, слушаю задачи, даже и предчувствия никакого.
— Без предчувствия оно чаще всего и бывает, — сказал Митрич.
— А там точно взрывчатка была? — не поверил Грац. — Это же два грузовика, тонн пять, полгорода разнесло бы.
— Начальство изучит, взвесит, расследует, но вряд ли нам доложит, — отмахнулся командир. — Нам те сведения ни к чему.
— Точно. Ой, а это неужто к нам? — восхитился Грац.
К танку шла военфельдшер Варлам.
— Вы поосторожнее с красулей. Сходу укусит, — предупредил Митрич.
— Контуженные и раненые есть? — еще издали крайне сухо спросила представительница медицины.
— Никак нет, обошлось, — заверил старший лейтенант Терсков, медиков слегка побаивающийся.
— Хорошо, — строгая девушка оценила поцарапанный и покрасневший от кирпичной пыли «лоб» танка. — Вы как-то осторожнее тараньте в следующий раз. Смотреть было страшно.
— Непременно, товарищ военфельдшер. Это у нас пока привычки нет, первый раз такая ситуация, — пояснил Митрич. — А вы там очень опытно работали, чувствуется навык.
— Навык у меня не фронтовой, просто много на «скорой помощи» поработала. В смысле, на городской «неотложке», потом уже доучивалась, — снисходительно пояснила военфельдшер, поправляя очки.
Знал Митрич, что соваться не нужно и опасно, но ведь мешает снаряжение работать этой молодой и вздорной бабе-яге. А дело она делает хорошо, того не отнять.
— Товарищ военфельдшер, очки не позволите?
— А вы точно умеете? — с превеликим подозрением уточнила медичка. — Разболтались, мешают ужасно, их…
Матерное словосочетание было вроде как совсем лишним, и уж совсем не шло девушке. Что за странное воспитание? Ладно, это не наше дело.
— Тут слегка обижаете, почти двадцать лет проработал на штучном производстве с оптикой, — намекнул Митрич.
— Специалист! — подтвердил командир танка.
— Ну рискните, — недоверчивая военфельдшер сняла окуляры.
Мехвод живо достал «тонкий инструментарий» — в последнее время экипаж весьма прибарахлился инструментом — немцы не обеднеют, и тут вообще ни разу не мародерство, а чистое необходимое техобеспечение.
Митрич устранял проблему, демонстрируя хозяйке оптики порядок действий — та смотрела щурясь, но с серьезным вниманием. Может, и не совсем баба-яга по характеру, просто многочисленности мужиков опасается, оно отчасти и понятно.
…— Тут главное, без спешки и правильный подбор инструментов. Тонкогубцы при случае найдите…
— Поняла. У нас корнцанги[9] есть, в случае чего ими попробую…
К танку подошел майор Васюк в сопровождении долговязого Яна — тот, видимо, считался личным водителем и порученцем.
— Так, товарищи танкисты и медики — от лица командования объявляю благодарность. Прибыли вовремя, стену прошибали аккуратно, можно сказать, бережно. Товарищу Иванову отдельная благодарность за бдительность и меткую стрельбу. Хотя последнее было и рискованно. Товарища военфельдшера непременно поощрим за оказание срочной помощи особо ценному пленному. Работаете на скоростях истребительной авиации, прямо даже удивительно…
— Не подкатывайте, товарищ майор. Даже не пытайтесь, — внезапно отрезала военфельдшер. — Я вообще не по этой части.
Майор осекся и откровенно очень удивился. Ян-водитель уставился на военфельдшера и внезапно хихикнул. Это, видимо, окончательно обидело медичку — уставилась на бойца подслеповато, но яростно.
— Похоже, вы, товарищ военфельдшер, некоторые слова совершенно неверно понимаете, — без малейшего признака раздражения сказал майор. — Отчасти могу понять, но все же следите за логикой собеседника. Впрочем, это ваше дело, вы вообще не в моем подчинении. Но вашему непосредственному начальству искренне сочувствую. Товарищи танкисты, еще увидимся!
Майор пожал руку Терскову и отбыл.
Митрич закончил с очками, отдал ценный оптический прибор хозяйке:
— Носите на здоровье.
— Благодарю. Вы настоящий мастер, сидят как влитые, — чопорно поблагодарила медичка. — Всего хорошего.
Пошла прочь, чуть ли не чеканя шаг.
— Товарищ военфельдшер, — окликнул стрелок-радист. — Чего вы на майора-то? У него же невеста. Между прочим, дочь известного латвийского коммуниста-ополченца. Там такая любовь, это ж все саперы знают, мне земляк-минер сказал по секрету. Не наше, конечно, дело, но напрасно вы, ей богу…