Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
Или ещё более на то, что, связываясь с предложенными городом участками земли, не подумал что у города в этих участках есть свой собственный интерес, отличный от того, что он сам, лично про себя напридумывал.
Только сейчас до него неожиданно дошло почему городские власти так старались всяческими путями заполучить в свою собственность и распоряжение брошенные бывшими владельцами участки земли, моментально накладывая на их свою лапу, как только погибал или пропадал куда их прежний владелец. Это был тот доход, который полностью шёл в казну городского Совета и поэтому городские власти так тщательно и жёстко следили за всем, что вокруг них происходило.
То, что бондари, или как их уже про себя окрестил Сидор, "Десять Подлых Гнусных Термитов" вырубили участок леса под пашню лично для себя, как оказалось, никого в Совете совершенно не интересовало. Взять с них было нечего. А вот с компании Сидора взять можно было много. И похоже, городские власти всерьёз вознамерились залезть к ним в карман.
Вот и выходило, что все его прошлые мысли о том, что городские власти заинтересованы в привлечении в город новых людей, новых идей, новых технологий и прочего, прочего, прочего, что так привлекло поначалу их компанию, оказались при первой же серьёзной проверке полная туфта. Если городские власти что и интересовало, то только собственная выгода и возможность на них заработать, и ничего более.
— "Ни за что, ни про что с нас хотят срубить миллион с лих….ем, — ужас от одной только этой мысли буквально до основания потряс Сидора. — Миллион триста пятьдесят тысяч золотых!"
— "И за что? За одну только возможность иметь земельный надел рядом с городом?"
— "Понятно теперь почему их не интересуют нищие бондари. Субаренда! Ай-яй-яй! Субарендаторы! Ой-ёй-ёй!
— Как же, мать вашу….! Нечего взять, вот и инетерса к ним нет".
— "С….", — чуть не выругался вслух Сидор, и лишь страшным усилием воли не позволив себе потерять лицо перед собравшимися здесь акулами местного предпринимательства.
— У нас здесь Приграничье, а не богадельня, если ты ещё в этом не разобрался, — холодным тоном угрюмо заметил Голова, правильно оценив его взгляд и тут же сделав соответствующие выводы. — И в бирюльки здесь не играют. Городу, на случай осады или войны нужно зерно. Много зерна. Чтоб с голову в случае осады не подохнуть. И золото, чтоб было на что покупать оружие.
— "Поэтому вы так вцепились в нас, — хмыкнул про себя Сидор. — А точнее в наши мешки с жемчугом. И в Пашину серебряную шахту".
— "И чтобы её не упустить, вы пойдёте на любую подлость", — пришло к нему холодное понимание.
— И поэтому, — далее вещал Голова, — город идёт вам навстречу и готов всячески сократить подготовительный срок. Завтра же с тобой на вырубку отправится наш землемер из Управы, Иван Очередько, и по итогам его геодезического плана будет приниматься уже окончательное решение и производиться окончательный расчёт.
— После этого, денька через три, на руки получишь готовый документ со своими долговыми обязательствами. А там и решишь как быть. Или заплатите сразу, или возьмёте в долгосрочную аренду с правом выкупа, или просто оставите эти участки в собственности города.
— И запомни, — Голова серьёзно посмотрел прямо в глаза Сидора. — Пока у вас есть свои арендаторы, за все их деяния полностью отвечает ваша компания. Поэтому, или выгоняй их нахрен, или ищи других, более покладистых и не таких самостоятельных, "Термитов", как ты их называешь.
— "Покладистых, типа твоих сектантов, что ли? — подумал Сидор, невольно про себя удивившись. — Странно. Что ж ты их так нам навязываешь то? Не мытьём, так катаньем".
— Мой тебе совет, — тихо добавил Голова, — Лучше заплатите сразу и золотом. И не тяните.
— Дешевле бы было зерном. Но! Самое для вас неприятное, что вы не сможете зерно здесь ни у кого купить, — тихо добавил Голова. — Ни в городе, ни в ближайших наших городах Левобережья такого огромного количества свободного на продажу зерна просто нет. Да к тому же не в рассрочку, а разом.
— Те, кто выращивает пшеницу и рожь на продажу, как правило работают по многолетним, постоянным договорам с перекупщиками, вывозящими из наших краёв зерно. И если на местном рынке и можно найти в продаже что-либо, то не более сотни, другой пудов.
— Даже на годовую выплату не наскребёте, — бросил он на него внимательный, косой взгляд.
— Мать, мать, мать, ответило эхо, — тихо, едва слышно проговорил Сидор.
Внимательно посмотрев на сидящих напротив и в упор глядящих на него молчаливых членов Совета, которых он только сейчас увидел с совершенно неожиданной для себя стороны, Сидор молча развернулся и, не сказав никому из присутствующих ни слова, покинул кабинет Главы городского Совета и здание Управы.
Невыспавшийся, хмурый, злой как собака Сидор был на пресловутой вырубке задолго ещё до рассвета. Весть, что вчера он принёс с собой в землянку, прошлой ночью не дала выспаться ни ему, ни профессору, на голову которого злой Сидор сразу же вывалил всё, как только заявился домой. Поэтому, после фактически безсонной ночи он поднялся ни свет, ни заря, и с первыми проблесками рассвета уже сидел на каком-то пеньке возле еле тлеющего костра на пресловутой вырубке возле деревни бондарей, терпеливо поджидая рабочую бригаду.
Следом за ним, задержавшись буквально на пару, тройку минут, заявился какой-то смутно знакомый Сидору высокий и худой мужик из города.
Оказался тот самый, пресловутый землемер, которого Сидор, кстати, как-то пару раз видел в Совете.
Представившись Иваном Очередько, он устроился рядом с ним возле полупотухшего костра, подбросил в него пару валявшихся рядом веток, и вместе с Сидором молча и терпеливо стал дожидаться подхода мужиков из деревни.
— Всё спросить у тебя хотел, — неожиданно нарушил он молчание. — Ты этих ребят хорошо знаешь?