Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
— А, — понятливо покивал с умным видом Сидор, хотя фактически ничего не понял. — Так это что ж? — удивлённо воззрился он на мужиков. — Скоро и в наш район городскую канализацию подтянут.
— Ага! — сердито буркнул Лысый. — Жди! Сидели вы там в своих землянках под земляной стеной. И ещё сто лет просидите. Так что не обольщайся. Это только для порта делается и для припотрового района. Мол, всё для людей, всё для переселенцев, всё для рабочих. А как только построят, так сразу отсюда все бараки посносят к чёртовой матери и какой-нибудь деловой центр устроят, — сердито выругался
— Вот, пришли! — ткнул он рукой в длинные ряды каких-то невысоких, двухэтажных деревянных строений, своим классическим барачным видом не оставлявших ни малейших сомнений что это такое есть.
Сколько же их тут было! Жуть! Несколько, буквально огромных кварталов, хаотически застроенных одинаково серыми, двухэтажными, длинными домами с тянущимися по тыльной стороне каждого длинными и низкими, пустыми уже к весне дровяными сараями.
И вся эта низкая, сырая, полого спускающаяся к реке часть города прекрасно просматривалась отсюда, с бугра, от внутренней крепостной стены, отделявшей этот припортовый район от центральной части города, в крепостных воротах которого они сейчас застряли.
Никогда раньше, за всё время его недолгого проживания в городе, Сидор как-то ни разу не сподобился побывать здесь. И теперь с неподдельным удивлением рассматривал открывшуюся перед ними панораму.
— "Как плохо я оказывается знаю этот город", — подумал он.
— Хитровка, — мрачно пошутил Сидор, тихо, чтоб его случайно не услышали. — Как есть, Хитровка! Не хватает только Гиляровского, пьяных бомжей в вонючих лужах застарелой мочи и грязных кабаков.
— Кабаки то как раз есть, — мрачно пробурчал Лысый. Отсутствие волос на голове отнюдь не сказывалось на остроте слуха. — Грязные, как ты пожелал, и намного больше чем следовало бы.
Похоже было что он всё-таки ясно разобрал что говорил себе под нос Сидор, и не поняв что такое Хитровка, прекрасно разобрался в подтексте его высказывания.
— Ну? — поднял он на него угрюмый взгляд. — Дальше пойдём или уже всё ясно?
— Ясно, — раздражённо махнул рукой Сидор.
Идти дальше, в это скопище хаотическим образом перемешанных грязных кривых улочек и настоящих рабочих бараков, а точнее ночлежек для нищих, ему совершенно не хотелось. Что это такое, он и так ясно себе представлял. Одного убогого внешнего вида было достаточно.
Да и с работягами всё было ясно. Если он хотел сохранить если не хорошие, то хотя бы нормальные деловые отношения с этими мужиками, ему следовало как-то извратиться, но вытащить их с семьями из этого свинарника. Потому что если раньше он думал будто их землянка — верх убожества, то выходило, что он жестоко ошибался. Оказывается, были в этом городе места и похуже. Намного хуже. И, похоже, это было одно из таких мест.
— Сейчас, спросонья не соображу, — задумчиво пробормотал он в ответ на требовательный взгляд Лысого, — а вот как-нибудь вечерком подходите. Глядишь, что и придумаю. А нет — так вместе поразмыслим.
— Добро, — сухо бросил Лысый и сразу отвернувшись, резво двинулся вниз к баракам. Буквально через пару минут он, вместе со своими товарищами, скрылся в каком-то из многих, выходящих к воротам кривых переулков. Так незаметно, что задумавшийся Сидор даже не заметил в каком именно.
Повертев ещё немного головой, Сидор окончательно понял что ему в этом районе совершенно не нравится и плюнув раздражённо на землю, отбыл восвояси.
До вечера ещё было много времени, так что определиться в дальнейших планах и подготовиться к предстоящему разговору можно было спокойно.
Но одна мысль засела в его голове крепко: "Если здесь есть общая, городская канализация, то какого же чёрта её нет в нашем районе."
— "А водопровод? — задумчиво почесал он макушку, оглянувшись на ближайшую к нему гору складированного кирпича. — Видел же я водонапорную башню в центре города. Только одну, правда, возле арсенала. Да всё в одно целое как-то не связалось".
— Средневековье, средневековье, — раздражённо буркнул он себе под нос. — Хочу нормальный санузел, а не выгребную яму в сотне вёрст от тёплой постели. У городской верхушки в центре города водопровод с канализацией есть. А у меня, значит, нет?
— Хренушки! Будет и у нас!
И ободрённый пришедшей ему в голову мыслью по восстановлению социальной справедливости лично для себя любимого, Сидор бодро зашагал в сторону центра города. Раз уж его всё таки подняли, да ещё так рано, то следовало хотя бы воспользоваться этим и посетить рано с утра городской Совет, пока с утра там народу было немного. Авось там ему сообщат чего интересного по этой теме.
— Облом, — сам себе негромко пробормотал Сидор, выходя на крыльцо Городского Совета и с глупой улыбкой на физиономии щурясь на яркое весеннее солнышко.
Пригревало, и весеннее светило устроило радостную, весёлую капель во всех окрестных лужах. Настроение, несмотря ни на что, было хорошее.
То что его откровенно послали с претензиями на строительство канализационного коллектора в южной части города, там где он жил, хоть немного и расстроило его, но было ещё не беда. А вот то, что ему при этом ещё и откровенно нахамили, в лицо заявив, что, мол, рылом ни он, ни тамошние жители не вышли, чтоб в их край за счёт города тянуть дорогущую подземную канализацию…
— "Вот это уж лишнее… Зря они так! — сердито подумал Сидор. — Могли бы всё тоже самое сказать гораздо более вежливо".
Да ещё к тому ж наглые местные чинуши не приминули тут же уточнить, что в их мире есть не только подземная, но ещё и надземная городская канализация существует, насмешливо, с большой долей ехидства, подмигнув при этом Сидору. И откровенно намекнули, что раз уж он взялся однажды убирать гнилую рыбу на рыбных ловах, то мог бы и сейчас заняться знакомым делом. Только уже в гораздо больших масштабах, так сказать в размере всего города. А если не хочет со всего, то мог бы хотя бы начать со своего околотка. Дело, мол, ему прекрасно знакомое, с которым он заведомо хорошо справится. Заодно и денег пообещали, и людей, которые, о ужас, который месяц сидят без начальника отдела очистки, проще говоря — без золотаря.