Операция «Дар»
Шрифт:
— Что собой представляет ставка?
— Последнее слово инженерно-фортификационной техники. Условное кодированное название — объект «Вервольф» («Оборотень»). Раньше называлась «Дубовый дом». Все сооружения делала организация «Тодт», фирмы «Ференгангте арматурен гезельшафт», «МВН», «Мангейм», «Галас», «Нейман» и другие. Кроме немецких специалистов, были еще голландцы и другие иностранцы.
Бункер главной квартиры фюрера, бомбоубежище, службы находятся глубоко под землей. Стены и потолки из железобетона толщиной в три-пять
Гаан говорил долго. Кузнецов быстро записывал каждое его слово.
— Под лесом, с северной стороны, — электростанция. Сооружены две радиостанции, водокачка, водопровод. Для фюрера построен одноэтажный кирпичный дом. Снаружи для маскировки он обложен бревнами. Из дома ход в подземное железобетонное бомбоубежище. Перед домом оборудован специальный бетонный бассейн и разбит цветник. Вы знаете, фюрер очень любит цветы…
Все постройки выкрашены в темно-зеленый цвет. Над сооружениями посажены деревья: сосна, граб, дуб. Их привезли из Черного леса и Винницкого городского парка. На территории сооружены также три мощных железобетонных дота. Рядом со ставкой посадочная площадка для связных самолетов.
Около аэродрома в Калиновке штаб-квартира рейхсмаршала Геринга. Кроме Берлина, «Вервольф» связан подземными кабелями с Киевом, Харьковом, Днепропетровском, Ростовом и Житомиром, где расположена полевая ставка рейхсфюрера Гиммлера. Вокруг леса тридцать шесть наблюдательных вышек… В пяти километрах от леса с трех сторон замаскированы батареи противотанковых орудий, с четвертой стороны, помимо батарей в лесу, вдоль линии железной дороги Калиновка — Винница постоянно курсирует бронепоезд. В лесу вокруг него в бараках расположены войска СС внутренней охраны ставки. Через каждые двести метров специальные заставы. Установлен строжайший режим. Расстрелу подлежат все посторонние лица, узнавшие о ставке. Местных жителей проверяет и фильтрует специальная группа гестапо… Вся охрана подчинена начальнику имперской службы безопасности при ставке оберфюреру СС полковнику войск СС Реттенгуберу. Он подчинен непосредственно рейхсфюреру Гиммлеру…
Так была раскрыта тайна объекта «Вервольф». Подробная информация о местонахождении ставки Гитлера была передана в Москву.
В ответ на наше сообщение мы получили короткий приказ: «Тщательно проверьте». Мы проверили. Убедились в точности полученных сведений, вторично сообщили в Москву. Новый приказ: проверить еще раз. Снова проверили (во время одной из проверок наш разведчик в Виннице лично видел Геринга вблизи), снова сообщили в Москву. Проверка затянулась. Конец ей наступил тогда, когда мощные удары Советской Армии, уже разгромившей немцев на Волге и перешедшей в решительное наступление, вынудили Гитлера срочно перевести свою полевую ставку из-под Винницы в район города Растенбурга в Восточной Пруссии (ныне территория Польской Народной Республики), где она получила уже новое кодированное название «Вольфшанце» («Волчье логово»).
Но Гитлер не забыл и о «Вервольфе». Винницкие подпольщики, связанные с нашим отрядом, видели Гитлера в 1943 году, когда он приезжал на совещание командования фронтом. Словно по иронии судьбы, это совещание проходило на территории… психиатрической больницы.
Сейчас трудно сказать, какую роль могла бы сыграть информация о ставке Гитлера, полученная разведчиками нашего отряда.
Обыскивая подбитый полубронированный автомобиль, один из участников подвижной засады, разведчик Николай Гнидюк нашел в машине великолепный пистолет «вальтер». К его удивлению, «вальтер» оказался, так сказать, «бесхозным». Дело в том, что пистолеты Райса и Гаана были, как и полагается, в кобурах. Они не успели ими воспользоваться. Не успели вынуть оружие и убитые гитлеровцы, обнаруженные в машине. Между тем налицо был лишний пистолет, в обойме которого не хватало двух патронов, а на рукоятке были заметны следы свежей крови.
Гнидюк припомнил, что, когда он бежал к машине, оттуда послышались два выстрела, после чего он выпустил по автомобилю очередь из автомата. По-видимому, в машине находился еще один пассажир, который начал отстреливаться, был ранен в руку и невольно выпустил пистолет. Но, видать, этот пассажир — один из гитлеровских офицеров — сумел в кромешной тьме уйти незамеченным в лес.
Принадлежавший этому неизвестному немцу пистолет вызвал всеобщий интерес. «Вальтер» действительно был необыкновенным. Его рукоятка вмещала не одну, а две обоймы — четырнадцать зарядов, расположенных в шахматном порядке.
В отряде существовало строгое правило, категорически запрещавшее разведчикам пользоваться захваченным в бою оружием, чтобы потом случайно с ним не попасться в руки гестапо. Но Кузнецов, чрезвычайно любивший хорошее оружие, уговорил нас оставить ему этот четырнадцатизарядный «вальтер» у себя.
Еще через две недели наши разведчики Николай Гнидюк и Николай Струтинский (тоже участвовавший в подвижной засаде) гуляли в гитлеровской форме по Ровно. Стоял чудесный солнечный день. Разведчики проходили мимо здания офицерского госпиталя. Когда они поравнялись с крыльцом, из двери вышел высокий капитан в форме инженерных войск, сбежал по ступенькам вниз, сел в «оппель» и уехал. Правая рука капитана была на перевязи.
Гнидюка словно что-то в грудь толкнуло.
— Знаешь, Коля, — сказал он Струтинскому, — чует мое сердце, что это тот самый фриц, который тогда от нас в лес ушел.
Струтинский в ответ мог только пожать плечами. Поди проверь — тот или не тот! Мало ли в Ровно раненых офицеров — хоть пруд пруди.
И вот уже летом на квартире нашей разведчицы Лидии Лисовской в доме по улице Легионов, 15 собралась офицерская компания. Хозяин пирушки был обер-лейтенант Пауль Зиберт. В этот вечер он пригласил нескольких важных для него офицеров и поэтому не поскупился на угощение. Стол ломился от коньяков, ликеров и отменной закуски. Гости веселились вовсю. Помалкивал только штурмбаннфюрер из гестапо, сидевший в дальнем углу комнаты.
Зиберт был в ударе: рассказывал анекдоты, смешные истории, танцевал с дамами — словом, был душой общества. Потом пришел Николай Гнидюк, считавшийся двоюродным братом хозяйки дома Лидии Лисовской. Ему тоже нашлось место за столом. Он налил себе рюмку коньяку, повернулся к соседу чокнуться и… замер от изумления. Рядом с ним сидел тот самый немецкий капитан, которого они со Струтинским видели возле госпиталя. На правой кисти капитана отчетливо выделялся небольшой багровый шрам. Гнидюк чуть не поперхнулся коньяком, но все же сумел благополучно допить свою рюмку.
Разговор за столом шел о предстоящем крупном наступлении, о грядущих победах, о новом секретном оружии, которое, по слухам, в корне изменит ход войны в пользу Германии.
— О, я нисколько не сомневаюсь, что новое оружие, плод германского гения, свершит чудеса, — поддержал разговор и Зиберт. — Могу это засвидетельствовать хотя бы на таком примере. Недавно я был в командировке в Берлине, и там мне подарили пистолет совершенно оригинальной новой конструкции. Вы только представьте: четырнадцатизарядный «вальтер» с великолепным боем! Не угодно ли полюбоваться, господа?