Операция «Экзосет»
Шрифт:
Он остановился и взглянул на нее.
– Ты – самая красивая женщина из всех, которых я видел в своей жизни. Несмотря на этот легкомысленный наряд.
– Очень мило с твоей стороны.
– Я вот о чем подумал: принимаешь ли ты сегодня просителей с предложением руки и сердца? Или сегодня неприемный день?
Габриель вдруг помрачнела и потупилась.
– Не надо, Рауль, это не смешно. Совсем не смешно!
Он нежно поцеловал ее.
– Неужели ты не видишь, как я люблю тебя? Для меня это вполне серьезно.
У нее в глазах появились слезы.
– О Боже! – прошептала она. – Я терпеть не могу мужчин, но ты не такой, как другие. Такого, как ты, я еще никогда не встречала.
Монтера остановил проезжавшее мимо такси.
– Зачем это? – удивилась Габриель. – Куда мы едем?
– Домой, – ответил он, – На Кенсингтон Палас Гарденз. Какой замечательный адрес, как раз рядом с русским посольством!
Они лежали в постели рядом, глядя, как колышется белая занавеска под легким ветерком из приоткрытого окна. Монтера подумал, что много лет он не чувствовал себя так хорошо и спокойно.
На маленьком столике рядом с кроватью стоял кассетный магнитофон. Габриель включила его, и чудесный голос Эллы Фицджеральд запел: «Наша любовь останется с нами навсегда».
– Это для тебя, – сказала она.
– Ты – прелесть!
Он поцеловал ее в лоб. Она замурлыкала от удовольствия. Потом перевернулась на живот и вздохнула.
– Как хорошо было! Может, еще раз попробуем?
– Дай мне хоть отдышаться!
Она засмеялась:
– Бедный ты мой старичок! Устал? Дай я на тебя посмотрю.
Она внимательно изучала его лицо своими зелеными глазами, будто старалась запечатлеть его образ в памяти навсегда.
– Расскажи мне, откуда у тебя этот шрам.
Монтера пожал плечами.
– Я летал с острова Фернандо-По в Порт-Харкорт в Биафре во время гражданской войны в Нигерии. Мы летали на «Дакотах» обычно ночью, но в тот раз мне пришлось лететь днем. Им срочно понадобились медикаменты. Шел дождь, настоящая гроза. Ко мне прицепился русский «МиГ». Летчик был египтянин, как я потом узнал. Он просто расстреливал меня, как живую мишень. Через несколько секунд трое из моего экипажа оказались убиты. Тогда я и получил вот это. – Он коснулся пальцем своего шрама.
– А что потом?
– Опустился до пятисот футов. Когда он следующий раз зашел мне в хвост, я опустил закрылки, «тормознул». «Дакота» почти повисла в воздухе.
– А «МиГ»?
– У него не осталось пространства для маневра. Он перелетел меня и врезался в джунгли.
– Ты молодец!
Она провела пальцами по его губам. Монтера сонно пробормотал:
– Я хочу быть честным с тобой до конца, понимаешь? Я еще никогда ни с кем этого не чувствовал. Я бы хотел отдать тебе всего себя.
У Габриель защемило в груди, потому что она-то обманывала его. Ей все же удалось улыбнуться.
– Не беспокойся ни о чем. Усни. У нас еще целый день впереди.
– Нет,
– Что ты имеешь в виду?
– Мне уже сорок пять. В июле стукнет сорок шесть. Как долго ты шла ко мне! Но все же пришла наконец. Я не спросил, какой у тебя знак Зодиака?
– Козерог.
– Ужасная комбинация. Лев и Козерог. Совершенно безнадежно.
– Так уж безнадежно?
Она поцеловала его, и через мгновение он уже спал.
Габриель стояла у окна, смотрела на сад и думала о Рауле. В гостиной зазвонил телефон. Она торопливо вышла в другую комнату и взяла трубку. Это был Фергюсон.
– Привет, Габриель! Какие у нас новости?
– Никаких.
– Он сейчас с вами?
Габриель вздохнула.
– Да. Спит в другой комнате.
– Обстановка накаляется. По всем признакам, они готовятся к нападению. Вы уверены, что он остается в Лондоне?
– Да. Абсолютно уверена.
– Отлично. Я еще позвоню потом.
Габриель положила трубку. В этот момент она ненавидела Фергюсона так, как никого другого в своей жизни. Рауль Монтера вдруг резко вскрикнул. Она бросилась в спальню.
Этот сон был таким реальным, каких он еще никогда не видел. Он летел в самолете, который превратился в решето. В фюзеляже зияли огромные дыры. Он даже слышал, как дребезжат оторванные куски обшивки, и чувствовал запах горящего масла и дыма. В панике он пытался открыть плексигласовый колпак, но не мог.
– Боже милостивый, не дай мне сгореть! – шептал он.
Колпак наконец слетел. Его пальцы были в крови. Он начал выбираться из кабины, но его вдруг накрыла большая черная тень. Он поднял голову и увидел огромного орла, который стремительно пикировал на него, выпустив острые блестящие когти. Еще мгновение – и когти вонзятся в его тело. Он закричал от ужаса и проснулся. Над ним склонилась Габриель.
Они сидели вдвоем в большой ванне, друг против друга, и пили чай из тонких фарфоровых чашек. Монтера курил сигарету.
– Чай превосходный, – сказал он.
– Для тебя чай намного полезнее, чем кофе.
– Все, с этого момента кофе для меня не существует.
– Орел снижается. Остается сделать только одно.
– Что именно?
– Ты сам сказал. Опустить закрылки, «тормознуть». Даже орел может промахнуться.
– Великолепно! Из тебя получился бы отличный летчик. – Он встал и потянулся за полотенцем. – Что будем делать дальше?
– Я бы еще раз хотела посмотреть этот спектакль – «Кошки».
– Билеты достать невозможно. – Монтера стал одеваться.