Операция «Гиппократ»
Шрифт:
Главврач «Гиппократа» остался доволен умелыми действиями медперсонала и выручкой с культурно-массового мероприятия. Часть этих денег была переведена на валютный счет Черноморского пароходства, открытый специально для сына одного из моряков. Ребенку требовалась срочная операция за границей, болезнь была до такого редкой, что пацана вряд ли бы вылечили даже высококлассные врачи «Гиппократа». В таком раскладе на других докторов отечественного производства нечего было даже надеяться. Выручить могла только заграница, где всё не как у людей.
Глава двадцать четвертая
Если кто-то скажет, что за той самой границей, особенно если она чертится по океанской волне, умеют жить, так его сходу надо
Так наши люди, дорвавшись до той Америки, сходу начали воспитывать местных аборигенов передовым социалистическим методам труда при ихнем недоразвитом капитализме. Или напрасно нам с детства вдалбливали о разных преимуществах социалистического производства, чтобы не поделиться с отсталым на целую эпоху штатовским населением?
А что прикажете делать, если эти тупые американцы сами не могут догадаться за такие элементарные вещи, как разбавлять бензин, менять местами ценники на покупках, подделать кредитную карточку и всё такое прочее? Прямо-таки не страна, а самая настоящая целина для возрождения нашего человека, не виноватого в том, что даже местные гангстеры в его глазах тоже кажутся лохами. Что они умеют, эти гангстеры, кроме контролировать игры, наркотики и проституцию? Ничего больше, разве что отмыть бабки и вложить их в какой-то легальный бизнес. Сумасшедшие на всю голову, и страна их дурацкая. Придумали же такое – стирать деньги, у нас этим последний идиот не занимается. Есть бабки – покупай, чего хочешь, нет бабок – значит дурак, и вкалывай, как те заграничные лохи, которые считают проституцию на нелегальном положении.
Словом, местная блатота в виде каких-то задрыпанных кланов и прочих банд никогда не понимала за передовые методы труда. Или вы не знаете этих гангстерских войн? Они мочили друг друга за такое, что у наших ребят в головах не укладывается до сих пор. Деловые сражались за чтобы лавки торговали их товаром, а не конкурентским. Это же надо до такого додуматься, когда с лавки можно брать деньги не за свой товар, а за то, что она просто стоит на земле и не подлетает до неба со всем содержимым.
В общем, не страна, а прямо-таки какое-то недоразумение с двухсотлетними традициями. Ничего, мысленно успокоили местных фраеров наши эмигранты и прочие несчастные беженцы, мы вам покажем на деле, преимущество советского образа жизни. А заодно и вашим знаменитым мафиозям, которые у нас еле-еле проканали бы за идиотов с их дурацкими методами работ! Раз Америка страна равных возможностей, то мы их и пользуем на всю катушку так, что ваши малоразвитые кланы и дефективные семьи сходу врубятся, мимо каких перспектив они проскочили из-за своих придурей. Деньги они отмывают, бабки за это отбрасывают; сейчас мы вас так причешем и умоем с этими отсталыми манерами. И никаких войн до победного конца с нами вести просто невозможно, нас семьдесят лет Советская власть воспитывала. В этих условиях ваши гангстеры вымерли бы раньше мамонтов. Ваши тюрьмы против наших санаториев не канают, так что попробуйте только потянуть на нас мазу, фраера дешевые.
С кем разбираться будете, с нами? Вам уже в покойники пора от дикого хохота. Усеките, у вас в телефонной будке ручки и книжки лежат, с понтом они никому не надо. А мы из страны, где эту ручку не то что какой-то бомж, доктор философии за пять секунд чмыркнет. Так мы не ученые, мы блатные. Блатные из того мира, где добропорядочные граждане воруют всё, что глаза мозолит – от кирпича со стройки до ракетных плат с серебром. Врубаетесь, гангстеры, до чего тогда мы способны? Идите, козлы, в баню и мойте ваши бабки, которые скоро станут понятно чьи. Нам такие сауны даром не надо.
В том, что приезжим ребятам этих банковских игр пока не требовалось, американцы убедились по-быстрому. Наши есть наши, им не надо дурить голову всякими банкоматами. Вдруг засунешь свою кредитную карточку в этот самый банкомат, а тут – бах! – плановое отключение электроэнергии с непонятным когда включением. Вдобавок в той Америке вода в квартирах круглые сутки плещет, и всё остальное тоже непривычно действует на нервы. Потому бабки лучше держать на кармане. Заходи в магазин и покупай, чего украсть не можешь. Местные уже привыкли: если идут русские – это вам не какие-то паршивые нефтяные короли Востока и другие пассажиры. Русский, получающий пособие, достает из кармана не дешевую карточку-кредитку, а такую жменю зелени, что на продавцов сходу нападает косоглазие. Они по этому поводу скоро вообще русский выучат, так как клиент всегда прав говорить на том наречии, вперемешку с которым он платит бабки: ну ты, фаршмак, я же тебе человеческим языком бакланю – дай мне соболиную накидку, рахит пеженый, что ты лопочешь, андестенд, мать твою… А, мать уже понимаешь, ничего, скоро другое соображать научишься; дефектоз, двух слов связать не может, а мехами торгует. Ты меня не нервничай, я соболячую шкуру хочу, а ты норку всучить норовишь. Ладно, урод, кнацай буркалами за моим пальцем – вон енту, с той вот вешалки… Черт с тобой, придется вынимать свой зад с кресла и самолично топать среди гамазина, ну и обслуживание у тебя, поцадрыло. Хрен чаевых увидишь, иес, мудило долбаное? Ладно, туземец, натяни между ушей озабоченность вместо своей дауновской улыбки. И так вижу – ты полный придурок, канай за мной бикицер, время у нас деньги, а у вас хрен знает что.
Так вот это самое время показало нашим деловым – банки не такая уже дурная вещь. Только их надо грамотно использовать. Ребята стали спокойно открывать счета в банках и продолжать своих покупок теми методами, до которых постепенно приучили американцев.
Заскакивает в роскошный магазин аппаратуры такой себе клиент, и продавцы сходу лыбятся, словно он главнее любого ООН. Сразу видно – русский зашел, весь в коже и золоте. Даже зубы у него такие драгоценные, чего ни один штатник себе не позволяет. Этот не будет торговаться, смотреть на лейбы, достаточно написать на бумажке цену цифрами – и он сходу лезет на карман или раскрывает чемодан с башмалой.
Богатые люди эти русские, не знают, куда деньги девать. И чего им дома не сиделось при таких заработках? Один даже в наш магазин приходил на работу устраиваться, полчаса объяснял хозяину с помощью не только пальцев: за две тысячи долларов в месяц он может исключительно посцать в угол его кабинета. Жаль, что они не договорились, русский научил бы нас деньги зарабатывать, вдобавок через два дня какие-то гангстеры магазин обворовали.
Этому мистеру в коже, сразу видно, работа не нужна. Только русские безработные носят при себе чемоданы денег. Чего изволите, сэр?
Сэр так себе лениво раззевает фиксы и начинает нести на почти английском языке, что хочет прикупить аппаратуры для дома и семьи. Американцы просто шалеют от счастья – русский есть русский, уже на сто тысяч зарядился, а ему видеоаппаратуры и прочих музыкальных центров всё не хватает. Наверняка дом большой, в каждой комнате телевизор требуется. И какие комиссионные! С вас, дорогой сэр, всего-навсего сто семьдесят тысяч долларов.
Сэр спокойно себе достает портмоне размером с небоскреб, роется там, но больше жалких двадцати тысяч не обнаруживает. Врубаетесь, пацаны, лепит им солидный покупатель, сегодня с утра только успеваю расстегиваться. Наличман в нули уходит… О, ребята, у меня же еще чековая книжка есть. Чеком возьмете, я даже писать по-вашему могу, в натуре.
Конечно возьмем, отвечают эти американцы, сильно подозревая, как русские со временем становятся похожими на них, только, экскьюз нас, сэр, но так принято, мы сделаем звонок в ваш банк.
Тут русский, натурально, становится недоволен. Ах, вы, козлы гребаные, клиенту не верите, пойду в другой магазин, ну вас к черту. Сидите на своих магнитолах и сосите лапу. Продавцы сходу поят покупателя всякими напитками, улыбаются и делают вид – такой человек им дороже президента вместе с его кодлой из Белого дома. И верят они всем безоговорочно, но такой у них, чересчур извиняются, порядок. Не потому, что он русский, которые, как известно, самые сладкие клиенты, а оттого, как обязаны, еще миллион раз извините.