Операция «Хамелеон»
Шрифт:
Роберт пожал плечами:
— Гвианийцы редко живут больше пятидесяти лет. А это было… Дьявол!
Австралиец изо всех сил резко нажал на тормоз: за крутым поворотом, прямо почти перед самым радиатором машины, тяжело рухнуло дерево.
От резкой остановки Петра качнуло вперед так, что он чуть было не ударился головой о стекло.
— Приехали! — зло крикнул Роберт и сунул руку под сиденье. Через мгновение в его руке оказался тяжелый мачете — любимое оружие гвианийцев.
Он едва успел выскочить из машины, как из-за деревьев выбежали люди в масках.
— Бандиты, — выдохнула Элинор.
— Бандиты?
На мгновение Петр растерялся. Происходившее не укладывалось в привычные ему рамки. Он был готов ко всему. Но Африка и бандиты? И не белые авантюристы, искатели приключений, а самые настоящие африканцы? И хотя он сам смеялся над теми своим коллегами, которые с детства привыкли видеть в каждом человеке с черной кожей несчастного дядю Тома, он не сразу поверил собственным глазам.
Бандиты были босы, в одних только шортах цвета хаки — старых, грязных, изорванных. Лица их были скрыты колпаками из нитяных чулок, натянутых на головы. В чулках были сделаны лишь прорези для глаз.
Двое держали странного вида, явно самодельные пистолеты, остальные — мачете. Они быстро окружили машину.
— Деньги! — глухо потребовал низкорослый толстяк, наводя пистолет на Роберта. — Ну?
Роберт отбросил мачете, сунул правую руку в карман брюк. И в то же мгновение рука бандита, оброшенная резким ударом ноги Роберта, окуталась огнем и дымом. Самодельный пистолет выпалил с ужасающим грохотом.
И сейчас же все смешалось.
Петр едва успел выскочить из машины, как на него обрушился удар дубины. К счастью, он увернулся, дубина скользнула вдоль плеча. Он непроизвольно пригнулся и выкинул правую руку вперед, как привык это делать на ринге.
Нападавший рухнул прямо на него, и это спасло Петра от удара мачете, занесенного другим бандитом, Петр швырнул безжизненное тело навстречу набегавшим врагам и схватил мачете, отброшенный Робертом.
— А ну, подходи! — заорал он страшным голосом по-русски, размахивая тяжелым клинком. — Подходи, кому жизнь дорога!
Краем глаза он увидел, как австралиец упал, сбитый кинувшимся ему в ноги бандитом, как на него навалились сразу трое.
— Стойте!
Голос Элинор был тверд и властен. От неожиданности все замерли. Толстяк, видимо главарь банды, покачнулся, как от Удара. Элинор медленно вышла из машины.
— Мадам… — растерянно выдохнул толстяк, пятясь от Элинор. — Мадам…
— Так вот чем ты занялся, Джошуа!
Толстяк опустил голову. Остальные бандиты растерянно следили за происходящим. Они отпустили Роберта, и тот сидел на траве, облизывая разбитые в кровь губы.
— А мне сказали, что ты погиб, когда вы дрались с людьми Банжо у Скалы Питонов. Мне сказали, что все люди Адебайо перебиты.
Толстяк хрипло рассмеялся:
— Я жив, мадам. И они тоже.
Он кивнул на бандитов и заговорил с горечью:
— Конечно, времена теперь не те. Банжо сидит в парламенте и получает кругленькую монету. Его родня захватила все доходные должности в нашей провинции, а мы должны зарабатывать
— Вы платите злом за зло. Вам мало уже пролитой крови. Элинор говорила спокойно, но Петр чувствовал, что внутри у нее все кипит.
— Нам нечем платить иным, мадам…
— А кто заплатил вам, чтобы вы напали на нас? — резко бросила Элинор.
— Но… — Джошуа попятился под ее взглядом. — Нам не сказали, что поедете вы.
— Еще бы! — горько усмехнулась Элинор. — Пусть только кто-нибудь посмеет поднять руку на верховную жрицу Ошуна или на тех, кто находится под ее покровительством!
Вдали вдруг пронзительно закричала какая-то птица. Бандиты насторожились. Птица прокричала еще два раза — и бандиты бросились за деревья.
— Твоя дочь Кофу чувствует себя хорошо! — крикнула Элинор, когда толстяк, бежавший последним, достиг деревьев.
— Не говорите ей, что я жив, — донесся оттуда глухой голос, и все стихло.
Но почти сейчас же послышался гул мотора.
— Лендровер, — выдохнул Роберт и облокотился на крыло машины. — Жарко…
Только теперь, глядя на него, Петр почувствовал, что он буквально обливается потом.
— Вы знаете их? — спросил он Элинор, кивнув в сторону леса.
— Несчастные люди!
— А почему вы решили, что кто-то заплатил им, чтобы они на нас напали?
Художница испытующе посмотрела на Петра:
— Это наемники, люди Адебайо, местного лидера партии, которая называет себя «Народный конгресс». Полгода назад — во время выборов в парламент — они были разгромлены наемниками Банжо — главаря здешней партии «Конгресс народов».
Роберт неожиданно со злостью пнул шину.
— Вот и делайте им добро! Если бы не лендровер, который послан нам неизвестно каким богом или дьяволом, они бы сейчас нам показали, что стоят ваши абстрактные понятия здесь, в африканском буше!
Элинор смерила его спокойным взглядом:
— Вот поэтому-то я и предпочла вам доктора Смита, Боб. Для него добро — понятие конкретное.
— Вы психопатка, — устало произнёс австралиец. Он тяжело вздохнул и обернулся к Петру:
— Не обращайте на нас внимания, Питер. Мы оба слишком Долго жили в тропиках, а это сказывается на нервах. Мисс Карлисл — отличный человек, и дай бог ей быть счастливой! Беда в том, что никто из нас не может дать ей счастья. Все мы здесь думаем лишь о себе. И даже то, что мы содержим в школах и интернатах черненьких сирот, это не от нашей доброты. Мы просто хотим казаться добрыми.
Элинор достала из кармана юбки платок и молча протянула его австралийцу. Тот кивнул и приложил его к окровавленным губам.
— Из вас вышел бы неплохой рейнджер, Питер! — глухо сказал он. — Я вижу вас в деле второй раз. Вы деретесь профессионально.
— Действительно, тропики разрушают нервы, — Петр постарался сказать это как можно спокойнее и веселее. — Профессор Нортон прав — не глотнуть ли нам пива. Роберт, дайте-ка мне ключи от багажника.
Шум машины, затихший было на какое-то время, послышался вдруг совсем рядом.