Операция «Хаос»
Шрифт:
Эмир медленно развернул свой подбородок ко мне:
— Мне сообщили, что не найдено никаких признаков следов, кроме ваших. Вы лгали.
— Разве я не сказал вам? — спросил я. В горле у меня стояло ощущение, как будто провели пиджаком. Чуждое у меня было горло. — Мы применили сов и летучих мышей. Волком был только я.
— Замолчите, — сказал он невыразительно. — Я знаю, не хуже вас, что летучие мыши-оборотни могут быть только вампирами, и что во всей вашей армии нет пригодного для военной службы вампира.
Это была правда. Все время и без конца некоторые кабинетные генералы вопрошают, почему бы не создать подразделение Дракул. Ответ тривиален. Они слишком уязвимы и легковесны, они не выносят солнечного света, если не получают без перебоев своей порции крови, то способны наброситься на своих же товарищей, и их невозможно использовать там, где есть солдаты-итальянцы.
Я проклял себя, но мой разум слишком оцепенел, чтобы придумать выход из этого затруднительного положения.
— Полагаю, кое о чем вы умалчиваете, — сказал эмир. Он махнул рукой графину и рюмкам. Графин вылил из себя порцию шотландского, которое эмир и принялся неторопливо потягивать.
Правящая Халифатом секта еретична еще и своим отношением к спиртным напиткам. Руководители секты утверждают, что хотя Пророк и запретил вино, он ничего не сказал насчет пива, джина, виски, коньяка и рома.
— Придется использовать более действенные меры, — сказал наконец эмир. — Я надеялся избежать этого… — он кивнул охране.
Двое держали меня за руки. А обрабатывал паша. У него это хорошо получалось. Фенник-оборотень наблюдал с жадностью. Эмир попыхивал своей сигарой и продолжал заниматься бумагами.
Через несколько долгих минут он приказал прекратить.
Меня отпустили, даже поставили рядом стул, а он мне действительно был крайне необходим.
Я сел, тяжело дыша. Эмир мягко поглядел на меня.
— Я сожалею об этом, — сказал он. — Мне это не доставило удовольствия…
Странно, но я поверил ему.
— …нам бы хотелось надеяться, что вы окажетесь более благоразумным — до того, как мы будем вынуждены повторить то же самое. Кстати, не хотите ли сигару?
Все та же процедура третьей степени. Отлупите человека, чтобы на нем живого места не осталось, а потом продемонстрируете ему свою доброту. Вы изумитесь как часто он после этого, разрыдавшись, ломается.
— Нам необходимы сведения о вашей армии, и что вы планируете, — сказал эмир. — Если вы согласитесь сотрудничать и примите истинную веру, вы сможете занять среди нас почетное место. Нам, в Халифате, по душе хорошие люди, — он улыбнулся. — Когда война кончится, вы, если того пожелаете, сможете набрать гарем в Голливуде.
— А если я не расколюсь? — пробормотал я.
Он протер руки:
— тогда у вас никогда не появится желания завести гарем. Выбирайте сами.
— Дайте подумать. Это все нелегко…
— Пожалуйста, думайте, — вежливо ответил он и повернулся к своим бумагам.
Я сидел, расслабившись, как только можно, гнал дым сквозь глотку и с силой выдувал его обратно. Их техники . могут снять чары армии только в том случае, если я дам на то добровольное согласие. А мне его давать не хотелось. А предположим, окно за спиной эмира. Это значит упасть с высоты двух этажей на мостовую. Скорее всего я просто разобьюсь на смерть. Но это более предпочтительно по сравнению со всеми другими, предоставленными мне возможностями.
Я построил про себя составленное мною заклинание.
Настоящий специалист должен знать по крайней мере один вымерший язык — латынь, греческий, классический арабский, санскрит, старонорвежский и так далее. Согласно общепринятым основаниям симпатической науки. Особенно сильно на сверхъестественные феномены, с помощью обычных слов, не повлияешь, не считая некоторых обыденных штампов того минимума, который необходим, чтобы управляться с окружающим нас в повседневной жизни механизмом. я в этой области специалистом не был.
Тем не менее, я очень неплохо знал один, чуточку экзотический диалект. я не знал, сработает ли он, но мог попытаться. Я решился. Мышцы мои напряглись и дернулись.
Столбик пепла моей сигары обломился, и когда я поднял сигару снова, на ней собралось немного пепла от сигары эмира. Я повторил про себя рифмы, поднес сигару ко рту и пробормотал заклинание.
ГОЛЫЙ ЧИСТЫЙ ПЕПЕЛ — В ПУТЬ, ВВЕРХ СТРЕМИТСЯ ПЕПЕЛ ВРАЗ, ПЕПЕЛ, ПУТЬ СВОЙ НЕ ЗАБУДЬ, ОТПРАВЛЯЙСЯ ПРЯМО В ГЛАЗ!
Я зажмурился правым глазом и поднес пылающий кончик сигары прямо к веку.
Эмирская «Эль-Сумо» подскочила и воткнулась в его правый глаз., Он завизжал и опрокинулся на спину.
Я вскочил. Фенник-оборотень, благодаря тому, что я прыгнул к нему, оказался в зоне моей досягаемости. Тыльной стороной ладони я врезал ему по тощей грязной шее и содрал болтающийся на ней фонарик.
Охрана взвыла и скопом пошла на меня. Я перелетел через стол и, прихватив по дороге графин, оказался рядом с эмиром.
Обезумев от боли, он вцепился в меня. его глаз превратился в страшную рану, на которую нельзя было взглянуть без ужаса.
Замахнувшись графином, я завопил: Я СВОБОДЕН СЛОВНО СВЕТ, ОТПУСТИ ТОТЧАС МЕНЯ, ДЛЯ МЕНЯ ПРЕГРАДЫ НЕТ, И ОПЯТЬ СВОБОДЕН Я! Закончив, я высвободился и запустил графином в охрану.
Стишки были вшивые и могли не сработать, если бы эмир осознал, насколько они вшивые. Но я высвободился.
А затем и шар, и пепельница, и чаша, и рюмки, и так далее — все отправилось вслед за графином. в воздухе было не продохнуть от битого стекла.
Подождать и посмотреть, что получилось, я не собирался. наоборот вылетел из окна, словно дьявол, которому сказали: