Операция 'Карантин'
Шрифт:
Еще раз оглядевшись, Полынов твердым шагом направился к зданию шахтоуправления. Лучшего места для связи с Алексеем и не придумаешь.
Не доходя до крыльца метров пять, Никита наткнулся на еще один полуразложившийся труп. Ливень смыл с него гниющие ткани, но все равно запах тлена ощущался. На этот раз Полынов остановился и, прикрывая нос рукой, стал издалека внимательно рассматривать останки. Обнажившиеся кости скелета имели странный вид, будто в детстве человек болел рахитом, но, тем не менее, сумел вырасти до нормальных размеров: у него были странно изогнутые, извилистые ребра, обезображенные
Внезапно Полынов ощутил спиной чей-то взгляд. Тяжелый, недобрый взгляд голодного зверя. Он выхватил из-под мышки пистолет и стремительно повернулся. От резкого движения в голове словно что-то всплеснулось, зрение расстроилось, и Полынов не был уверен, мелькнула ли у бетонного забора чья-то тень, либо это была игра его больного сознания. В таком состоянии мало ли что может померещится, но настороже быть нелишне.
Держа пистолет на изготовку, Полынов открыл дверь в здание шахтоуправления. По его данным здесь находился офис того самого Бессонова, местного криминального божка, прозванного за крутой барский нрав Бесом.
«Как говорится, упокой бог его душу… — криво усмехнувшись, подумал Полынов. — Непонятно только, зачем бог вместе с его душой прибрал к себе и души остальных жителей поселка. Когда уже боженька научиться разбираться, кто прав, а кто наоборот… Подрывает такая божья неразборчивость веру, ох как подрывает!»
К счастью, покойников в здании не оказалось, иначе для связи с Алексеем пришлось бы искать другое помещение из-за трупного смрада. Впрочем, живые здесь тоже отсутствовали, и это радовало. Ничего хорошего встречи с живыми обитателями поселка не сулили.
Никита поднялся на второй этаж, вошел в приемную, открыл дверь в кабинет Беса. Хорошо Бес жил — обстановка что в приемной, что в кабинете больше располагала к отдыху, чем к работе. Мягкие обширные диваны, такие же кресла, тяжелые шторы на окнах… Ну, понятно, «работа» специфическая — за кордон, минуя таможню, редкоземельные металлы переправлять, да попутно дань с населения собирать. Какие уж тут бумаги, какая отчетность?
Полынов пошарил по шкафчикам в приемной. Вилки, ложки, бокалы и прочая посуда. Чай, кофе — как растворимый, так и в зернах, — кофемолка, кофеварка, самовар. Никита тяжело вздохнул. Выпить бы чашечку кофе, да электричества нет. Ни смолоть кофе, ни сварить… Он открыл холодильник и тут же захлопнул дверцу — оттуда дохнуло таким смрадом гнилых продуктов, что стало дурно. Единственное, чем воспользовался Никита в приемной, так это полотенцем. Тщательно вытер мокрую от дождя голову, бросил полотенце на стол и прошел в кабинет.
Здесь повезло больше. В баре стояла батарея разнокалиберных бутылок,
«Интересно, — неожиданно подумал Никита, — а окажет ли какое-нибудь влияние «болезнь Лаврика» на нематод? Если да, то в каких монстров они трансформируются? Тоже с зубами?» Он хмыкнул. Нематоды с зубами — это уже полная чушь. Нонсенс.
Никита вскрыл банку крабов, поел, выпил еще немного водки. Затем сел за стол и включил пентоп.
Первым делом он проверил дискеты и весьма удивился, что обе прочитались. Невероятно, как они после его «кульбитов» в степи не только целыми остались, но и сохранили информацию.
И тут, глядя на компьютер, Никита вдруг понял, какую несуразность в доводах Петрищевой о невозможности воспользоваться хранящейся на точке «Минус» документацией он почувствовал, но не смог сразу определить. Вот она, та самая аппаратура, с помощью которой можно легко завладеть результатами исследований Лаврика. Ничего не стоит просканировать лабораторные журналы и отчеты группы «С», а затем переправить информацию через спутник. «Болезнь Лаврика» не компьютерный вирус, с файлами не передается…
Полынов помассировал виски, болезненно поморщился. Вот и определилась его конечная цель в жизни. Перед глазами вновь предстало лицо Лилечки, и сердце у Никиты дрогнуло, как когда-то давным-давно в почти забытой юности. Странная штука жизнь — вроде бы и он, и она работали для того, чтобы «болезнь Лаврика» никогда более в мире не появилась, а оказались почему-то по разные стороны «баррикад». Эх, не то что-то делается в государстве российском…
Никита посмотрел на часы. Начало десятого, самое время для связи.
«Привет, Ашел», — написал он светокарандашом на экране.
«Привет, Атикин, — мгновенно высветился на экране ответ. — Как дела?»
Ждал Алексей связи, от компьютера не отходил.
«Все в порядке. Идем ко дну, — продолжил писать Никита. Водка не только прояснила голову, но и настроила на ироническое отношение к своей судьбе. — Принимай информацию».
Алексей скопировал файлы на свой компьютер и долго молчал, очевидно, знакомясь с содержанием.
«Ну ты даешь!» — наконец появилось на экране.
«Что могем, то могем».
«Шумно было?»
«Стреляли…» — ответил Никита крылатым словом из известного боевика. Но, вероятно, Алексей не понял — здесь главным была безразличная интонация, а как ее в тексте передашь?
«Что с методиками экспериментов?»
Ждал Никита этот вопрос, знал — обязательно будет. Еще вчера днем главной целью его задания было добраться до методик Лаврика. Основной закон шпионажа — если противник владеет какой-либо стратегически важной секретной информацией, расшибись в лепешку, но добудь ее. Все изменил ночной разговор с Лилей.