Операция «Караван»
Шрифт:
— Дальше пешочком, — с улыбкой произнес сопровождавший нас боец.
Мы выбрались на платформу и миновали довольно людное вокзальное помещение. Похоже, отсюда ходил транспорт, причем гражданский, в какие-то другие удаленные точки города или острова. Там наверняка жили или работали люди. Иначе, зачем они сидели в креслах, ожидая прибытия поезда, или стояли в очереди за билетами у трех касс? А ведь если есть кассы, значит, есть и деньги. Это было уже выше моего понимания. Ну на кой дьявол тут могли понадобиться деньги? Или у них тут и полноценное производство, и полноценная экономика есть?
Впрочем, чему удивляться? Ведь беженцы, прибывшие на побережье в поисках кто свободы, кто новой жизни, тоже начали с нуля. А теперь у них и своя экономика, и свои деньги. Просто я никак не мог поверить, что тут, на острове, масштаб событий и ход их развития могли быть очень и очень похожими. С той разницей, что Суматра представляла собой остров побольше.
У выхода из вокзала нас встретили еще трое хорошо вооруженных и экипированных бойцов, но униформа на них была другая, ярко-синяя, так что мне казалось, что их следует считать полицейскими, а не военными.
Старший группы сообщил сопровождавшему вас бойцу, что мы трое теперь переходим под их опеку. И показал какой-то небольшой документ, видимо подтвердивший подобные полномочия. Мы попрощались, боец отправился обратно на вокзал, а мы пересели в микроавтобус и, проехав всего несколько кварталов, остановились на большой площади у внушительного административного здания.
— Резиденция главы гарнизона. — прокомментировал старший нашего эскорта. — Нам приказано сопроводить вас, как гостей, и передать под опеку его личного секретаря, господина Уилла Крамера. Он уже ожидает.
Это оказалось правдой. На лестнице у портика нас встретил официально одетый мужчина лет сорока на вид. На нем был хорошо скроенный серый костюм, белая сорочка с полосатым галстуком и черные кожаные туфли. Это настолько не вязалось с ранее возникшим у меня образом островитянина, каким ему полагалось, на мой взгляд, быть через тридцать лет после произошедшей тут катастрофы, что я ощутил себя несколько выбитым из колеи.
Когда мы выбрались из микроавтобуса, секретарь Крамер сделал несколько шагов нам навстречу по лестнице. Мне показалось, что он мучительно пытается понять, кто из нас Андрей Вершинский. И, вроде бы, Алекс, на его взгляд, лучше соответствовал возникшему в его представлении образу. Но я не дал Крамеру попасть впросак. Незачем это было делать.
— Андрей Вершинский, — первым представился я. — Это Алекс, это Ольга.
В глазах секретаря мелькнуло нечто вроде благодарности за то, что я выручил его, не дав оказаться в невыгодной для него ситуации.
— Меня зовут Уилл Крамер. — Он протянул руку.
Мы обменялись рукопожатиями, потом секретарь пожал руку Алексу и вежливо кивнул Ольге. Следовало признать, что стелили тут мягко. Намного мягче, чем ребята Байрона. Оставалось посмотреть, насколько удобно на этом мягком будет спать.
Крамер подписал какой-то документ, переданный ему начальником эскорта, после чего отпустил полицейских. Когда микроавтобус отъехал к краю площади, я обратил внимание на особую акустику в городе. Да, свода пещеры не видно было, но эхо, отразившееся от него, все же достигало ушей, создавая отчетливое ощущение замкнутости пространства. Ничего более необычного, чем довольно большой город, выстроенный в пещере, мне видеть еще не приходилось. Ну очень уж нереальным все казалось, на гране сна или какой-то волшебной сказки. Из-за этого все чувства заметно обострились.
— Прошу за мной, — вежливо пригласил нас Крамер и направился к двери в здание.
Мы переглянулись и двинулись следом за ним вверх по ступеням портика.
Изнутри здание воспринималось еще внушительнее, чем снаружи, и у нас ушло минут пятнадцать на переходы по лестницам и этажам. Наконец Крамер довел нас до солидной двери из темного дерева, завершавшей длинный, устеленный бордовым ковром коридор. Секретарь распахнул ее перед нами, и мы вошли в просторный зал, посреди которого красовался длинный тяжелый стол прямоугольной формы, а по обе стороны от него располагались обитые кожей кресла, общим числом в два десятка. И одно, еще больших размеров, венчало эту композицию, возвышаясь, подобно трону, в торце стола.
Я чуть не присвистнул, увидев это. Обстановка, надо сказать, характеризовала хозяина. У него точно была манечка. Или мания преследования, судя по бункеру, либо мания величия, судя по кабинету. А может обе вместе, если это не противоречило психиатрической науке.
— Присаживайтесь, — Крамер указал на кресла. — Командир гарнизона скоро к вам выйдет.
Я глянул на Алекса. Лицо у того было, как каменное. Он явно предпочел бы отсюда свинтить по-тихому. И уж точно не выказывал восторга по поводу того, что я всех втравил в подобное приключение. Но сам я был иного мнения на этот счет. Нам нужна была помощь. И тут мы могли ее получить, если не будем вести себя как идиоты.
Окон в зале не было вовсе, а вот дверей из него выходило целых четыре, включая ту, через которую нас привел секретарь. Владелец огромного кабинета, или скорее, я бы сказал, кают-компании или, еще точнее, приемной, был склонен к замковому стилю в своих интерьерных предпочтениях. Убранство комнаты выбирали нарочито в темных тонах, в результате оно получилось мрачным и тяжелым на вид. Стены забраны коричневыми, под дерево, полимерными панелями, стол за которым мы сидели, весил не меньше двух тонн на вид, да и кресла были ему под стать. Правда их форма, достаточно современная, нарушала стиль, как, впрочем, и электрические светильники на тех местах, где в замке красовались бы факела на стенах.
На глубине более сотни метров под землей, в жерле потухшего вулкана, на острове, где когда-то располагалась военная база, все это выглядело более чем сюрреалистично. Бредово оно выглядело, если быть точным. Но в то же время, мы ведь в гостях у Крысолова, а он, как известно, персонаж сказочный. Для сказочного персонажа обстановка была самой что ни есть подобающей. С чудиной, как сказала бы моя мама.
Крамер присел в кресло рядом с моим. Я хотел было с ним завязать хоть какой-то разговор, но это оказалось излишним, нам не дали заскучать.