Операция «Караван»
Шрифт:
У меня дух захватило от быстрого снижения гравилета. Я жестом показал пилоту, чтобы не забыл разблокировать замок люка. Альбинос между тем окончательно очухался, но шевельнуться боялся. Он неотрывно глядел на мой палец, прижатый к спусковому крючку. Тоже понимал, что при всех создавшихся раскладах я могу угробить его в один миг.
— Как это понимать? — спросил он, немного взяв себя в руки.
— Цену себе набиваю, — просто ответил я. — Чувствую, что продешевил. Хочу показать на что способен. К тому же не терплю беседовать на чужой территории, да еще
— Дело не в воспитании. — Он нашел в себе силы на ироническую усмешку. — Просто ты идиот.
— Не нравится, ищите нормального, — я тоже усмехнулся в ответ.
— Нормальных у нас полно, — вздохнул он. — Нам вот как раз такой придурок и нужен. Но уж очень трудно с вами, с придурками.
Гравилет тряхнуло, а через миг он коснулся земли посадочными полозьями. Я метнулся было к люку, но альбинос меня остановил:
— Прежде чем наделаешь еще больше глупостей, послушай.
— Ну? — обернулся я.
— Один из наших роботов после шторма обнаружил на побережье сейф. Сейф с документами, в числе которых координаты законсервированных баз. Ты не думаешь, что наши цели могут иметь точки пересечения?
Я замер. Конечно, он мог блефовать. И я обязан был рассчитывать, что он блефует. Но слишком уж лакомым показался мне предложенный кусок. На заброшенных военных шельфовых точках теоретически можно было отыскать ответы на многие важные для меня вопросы. Например, как извести биотехов под корень. Навсегда.
— Жду вас у себя на базе, — кивнул я. — Как очухаетесь. Но без горилл, с доказательствами и с предварительным уведомлением по коммуникатору. Побеседуем.
Я распахнул люк и сощурился от ударившего в глаза яркого света. Судя по времени полета, мы должны были удалиться от развалин минимум на километр в какую-либо сторону. Но пилот оказался хитрее. Он просто поднялся над руинами, описал круг, а потом опустился в то же место, откуда взлетел. А я, распахнув люк, оказался в луче прожектора под прицелом пяти пулеметов. Без сомнения уже заряженных. Наверное в этот момент альбинос должен был выкрикнуть: «Не стрелять!», но ничего подобного я не услышал.
Я давно усвоил, что безвыходных ситуаций не бывает. Проблема лишь в том, что из многих ситуаций выход лежит только в сторону крематория. Таких я старался избегать по мере возможности.
В первый миг я подумал, что вляпался. Но в следующий никто не выстрелил, а это означало, что из создавшейся ситуации выхода как минимум два. Один, как обычно, в сторону крематория, а второй сдаться. И при всей его постыдности, при всем его неудобстве, выбрать я решил именно этот, второй выход.
Крематорий от меня никуда не уйдет, и не в моих интересах было сокращать до него дорогу. К тому же у меня в руке оставался пистолет, пусть и плохонький, но вряд ли снаружи знали о том, что он пневматический. Пускать его в ход из моей позиции было безумием, поэтому я незаметно сунул его за пояс и поднял руки.
В любой момент мог подать голос альбинос и пустить под откос все мои
Спрыгнув на землю, я сделал пару шагов вперед, но ко мне сразу подскочил один из охранников с пулеметом. Двое других выдвинулись вперед, не спуская с меня прицелов. А я решил использовать фактор, всегда выручавший меня в трудных случаях. Фактор неожиданности, когда происходит нечто, на анализ чего противнику нужна минимум секунда.
Люди редко считают секунды, но когда знаешь, как поступить, секунда превращается в бездну времени, за которую решается, жить тебе или умереть. Я подпустил ближайшего охранника почти вплотную, выхватил пистолет, одновременно перекинув большим пальцем флажок предохранителя, и всадил ему пулю точно в глаз.
Эффект от попадания превзошел все мои ожидания. Верзила выронил пулемет почти мне в руку, отшатнулся, сделал шаг назад, и тут же его голова с грохотом разлетелась в клочья, раскидав вокруг жирные кровавые комья. Это было похоже на попадание в арбуз из противотанковой пушки, а не в голову из пневматики.
Такое поведение малокалиберной пули, выпущенной из пневматического пистолета, шокировало меня самого, но теряться было некогда. Сообразив, что трофейное оружие обладает куда большей, чем казалось, разрушительной мощью, я оставил пулемет в левой руке и еще дважды пальнул из плевательницы альбиноса.
Одному охраннику попал в грудь, другому в шею. После короткой задержки прозвучали два взрыва и два тела рухнули неподалеку на бетонное крошево. Остальные тихо, спокойно сложили оружие и молящими взглядами уставились на меня.
С удивлением я понял, что убил только одного, которому снесло голову. Двое других ворочались на земле и постанывали, но бойцовские качества утратили полностью.
Я передернул затвор пулемета и усмехнулся. Патронов в нем по прежнему не было. На испуг брали, умники. Ну-ну…
— Кто дернется, лишится башки, — предупредил я, хотя в этом уже отпала необходимость. — Быстро все в подвал, и не высовываться.
Можно было завладеть гравилетом и пленить альбиноса, но я посчитал это излишним. И так мне сильно повезло. Я решил не искушать судьбу, а просто выскочил из прожекторного луча и растворился в развалинах.
Спешно миновав три квартала, я сориентировался поточнее и прикинул, что от бара меня отделяет не более пятнадцати минут хорошего хода.
Двигать лучше всего было туда, поскольку Алекс был человеком исполнительным, и если получил сигнал прибыть на место, то будет там ждать, пока ситуация не изменится кардинальным образом.
Ночью бродить по трущобам, не самое безопасное занятие, но я чувствовал себя вполне уверенно, поигрывая крошечным пистолетом. Надо же, каким неожиданным оказался трофей! Причем, кроме вполне достаточного останавливающего действия, он обладал низкой, судя по всему, летальностью, но сокрушительным деморализующим эффектом, что зачастую важнее скорострельности и калибра. Особенно в условиях города.