Операция "Кондор"
Шрифт:
Изумленный Степанков попытался разъяснить начальству всю ошибочность полученного приказа, однако всю было напрасно. Трубка только властно брякнула «Выполнять!» и замолчала. Как горько и обидно было старшему лейтенанту оставлять этот кусок чужой земли, обильно политый русской кровью. Однако приказ есть приказ, и с трудом сдерживая негодование, Степанков приказал отступить.
Всю справедливость приказа подполковника Петрова Степанков понял только через час, когда вновь разразилась орудийная канонада. Подбитые танки вблизи оставленных позиций были хорошим ориентиром для немецких артиллеристов. Обозленные неудачей, они принялись с остервенением перепахивать
Раскаты артиллерийских разрывов ещё продолжались, когда спасители Германии двинулись в новую атаку. Теперь танки и пехота наступали вместе, как в лучшие годы германского блицкрига. Стремясь прорвать русскую оборону во, чтобы то ни стало, Винц рискнул бросить в бой все, что у него только было.
Он прекрасно понимал, что у противостоявших ему русских войск нет крепкой обороны, способной остановить немецких танкистов. Все их прежние неудачи, по мнению полковника, были обусловлены досадным стечением ряда обстоятельств и необычайным везением русских. Требовалось нанести русским один решительный удар и, сломив их сопротивление, занять небольшой городишко Груббе, через который проходило несколько дорог.
По мнению командования, Винцу следовало ещё продвинуться в русский тыл на глубину десяти километров, но полковник уже определил свой рубеж на этот день в виде Груббе.
— Мы уже сделали свой первый шаг, теперь пусть его делают наши новые союзники, англичане и американцы — объявил он своим подчиненным, и те полностью разделяли мнение командира. Воевать с русскими в одиночку было откровенным самоубийством.
Не встретив никакого сопротивления на перепаханной снарядами развилке дорог, танки Винца уверенно приближались к Груббе. Стоявший непроходимой для машин стеной лес послушно расступился, давая боевым машинам простор для маневра.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что русские приготовили немецким танкистам горячий прием на въезде в Груббе. Поэтому Винц отправил штурмовать городок в лоб пехотинцев, дав им поддержку в виде двух «Хуммелей». Самоходные гаубицы в купе с парочкой бронетранспортеров должны были помочь солдатам если не взломать оборону русских, то отвлечь на себя их внимание. Свои же главные силы танки, полковник решил пустить в обход и атаковать Груббе одномоментно с двух сторон. Высокие и густые кусты, что росли вблизи леса, позволяли провести скрытное сосредоточение перед атакой от глаз противника.
Первыми в бой, полковник бросил отряд бронетранспортеров, приказав им атаковать Груббе с севера. Сам же Винц, возглавил две роты танков, которым предстояло брать городок с юга. Выждав время и дав возможность пехоте и бронетранспортерам втянуться в бой, полковник отдал приказ к наступлению.
Южные подступы к городку пролегали через поля, так и оставшиеся не засеянными по причине войны. Не вспаханные, ровные как стол они не должны были создать особых трудностей танков полковника Винца. Наблюдая за боем из люка своего танка, он справедливо полагал, что для отражения удара русские задействовали все свои силы и максимум, что могло противостоять его панцерваффе, это небольшой заслон с одиночной противотанковой пушкой.
В умозаключении полковника Винца было много верных деталей. Русские действительно бросили против наступающей пехоты и бронемашин много сил, и южные окраины городка обороняли всего два противотанковых орудия, но были свои нюансы. Расчеты этих орудий составляли бойцы, за плечами которых было не одно выигранное сражение с бронированными монстрами господ Порше и Хеншеля. Кроме того, оборону городка держали две самоходки, одна из которых была знаменитый «зверобой». Обнаружив появление танков противника, они подпустили врага поближе, а затем открыли огонь.
В начале боя советским артиллеристам серьезно повезло. Наступая на окраины Груббе, вражеские танкисты неверно выбрали направление своей атаки и любезно подставили свои борта под огонь затаившейся русских орудий. Опытным наводчикам не составило большого труда поджечь ближайшие к себе машины. Когда немцы обнаружили свою оплошность и изменили направление своего движения, четыре танка уже горели, а у пятого была перебита гусеница.
Противостоять идущим на тебя почти двум ротам танков двум противотанковым пушкам, пусть даже с первоклассным расчетом крайне трудно, но присутствие самоходок несколько облегчало эту задачу. Укрывшись за невысокими каменными заборами немецких усадеб, они принялись опробовать на зуб крепость брони танков полковника Винца.
Началось ожесточенное противостояние двух сторон. Одна из них стремилась любой ценой остановить противника и принудить его к отступлению. Другая намеривалась во чтобы то ни стало достичь окраин Груббе и уничтожить засевших там русских. С протяжным свистом в ту и другую сторону летели снаряды, неся с собой смерть и разрушение, круша и уничтожая все, до чего только смогли дотянуться.
Умело укрывшись за массивной каменой стеной одного из амбаров, «сушка» привычно сокращала ряды атакующих машин. Три танка противника были подбиты её метким огнем и горели ярким пламенем. Самоходка намеривалась поразить четвертый, но не успела. Быстрый и верткий «Хетцер» сумел добежать до «мертвой зоны» и атаковал советскую засаду сбоку. Сходу проломив деревянную изгородь усадьбы, он стремительно развернулся и всадил снаряд в бок «сушки». От сильного взрыва самоходку качнуло, а затем, из объятой пламенем машины, стали выпрыгивать русские танкисты.
Обычно в бою, экипажи подбитых машин как правило пытались добить, идущие в атаку или держащие оборону пехотинцы. Однако на этот раз, эту миссию решил взять на себя экипажа «Хетцера». Вместо того чтобы продолжить атаку и уничтожить ближайший орудийный расчет русских, они принялись яростно расстреливать танкистов из пулемета установленного на рубке. Свинцовый ливень обрушился на горящую самоходку, безжалостно сражая всех, кто только оказался на его пути. Никто из экипажа советской самоходки не смог спастись, но их смерть не осталась не отомщенной.
Не успел «Хетцер» насладиться своей местью и двинуться дальше, как в его топливный бак угодила противотанковая граната, брошенная одним из державших оборону пехотинцев. И теперь уже сами немцы искали спасение от языков пламени и дыма, но все было напрасно. Каждый кто сумел выбраться наружу, падал прошитый автоматными очередями.
Наступление танков полковника Винца поддерживала САУ вооруженная 88 миллиметровой пушкой. Могучий «шершень» позже своих проворных бронированных собратьев прибыл на поле боя и сразу же вступил в противоборство с советским «зверобоем» притаившимся за каменным забором усадьбы. Четыре выстрела потребовалось «шершню», чтобы привести к молчанию своего противника, но и сам он, лишился возможности передвигаться, получив снаряд в передний трак.