Операция «Лесные муравьи»
Шрифт:
Только шуткой был построенный когда-то испанцем Торрес-И-Кеведо электромеханический игрок, который с белыми королём и турой против чёрного короля в шестнадцать ходов побеждал любого соперника, правильно объявляя «шах» и «мат», а в случае повторных ошибок в ходах черного короля отказывался от дальнейшей игры.
Только игрушкой был сконструированный французским инженером пёс Филидог, послушно бежавший на зов электрического маяка, лаявший, если на него падал пучок лучей.
Шуткой была и сконструированная американскими инженерами собака, сломя голову бежавшая на свет и так нелепо погибшая: привлеченная ярким светом фар, она кинулась навстречу
Игрой конструкторской мысли были построенные английскими учёными черепахи Эльзи, Эльмер и Кора, которые упорно двигались к свету и обходили препятствия. Устройства черепах были отрегулированы так, что одна из них казалась уравновешенной, даже флегматичной, другая — нервной, легко возбудимой.
В общем, только игрушкой было и творение французских исследователей — селезень Жоб и уточка Барбара, парочка, постоянно представлявшая собой курьезное зрелище: птицы двигались вместе, расходились, опять шли друг к другу, а в ряде случаев обнаруживали даже нечто весьма похожее на память.
А ведь в прямом родстве со всеми этими забавами и игрушками находятся многие выросшие на наших глазах достижения новейшей техники, представленные не только автоматическими линиями на заводах и фабриках, автопилотами в авиации, но и счетными машинами, машинами-переводчиками, «думающими» машинами.
И вот ещё одна детская забава: муравей-привратник, закрывающий головой вход в гнездо, не шевелится в ответ на прикосновение соломинкой или волоском, но отступает, когда его усик тронули муравьиным усиком. Этим волшебным ключом открывается ход не только в гнездо муравьёв, но и к пониманию загадок скрещенных антенн.
В прикосновении муравьиных антенн можно видеть одно из важнейших звеньев, связывающих воедино обитателей муравейника. Постепенно проясняются и другие, так долго остававшиеся тайной за семью печатями опоры, на которых зиждется целостность и муравьиной семьи, и семьи других общественных насекомых.
И если каждая подробность устройства и взаимосвязи органов или строения и действия клеток и тканей изумляет конструкторов и инженеров разнообразием химических и физических решений, то в калейдоскопе жизни муравьиных семей биологам воочию открывается ход сокровеннейших процессов, протекающих в живом. С предельной наглядностью развертывается перед исследователями муравьиных семей действие законов органической природы, которая в большом и малом должна быть поставлена и ставится на службу Человеку.
Тихо в лесу
Три эпиграфа на выбор
Под параграфом 141 в знаменитой «Риторике» М. В. Ломоносова приводится в качестве примера, «когда предыдущее с последующим противны», четверостишие Марциала, самим Михаилом Васильевичем переведённое:
В тополевой тени, гуляя, муравей В прилипчивой смоле увяз ногой своей. Хотя он у людей был в жизнь свою презренный, По смерти в янтаре у них стал драгоценный.Эта миниатюрная басня могла бы стать метким эпиграфом к новой истории, иллюстрирующей старое положение о случаях, «когда предыдущее с последующим противны».
Великий полководец, чуть ли даже не сам Тамерлан, проиграв важное сражение, в отчаянии скрылся от приближенных в своей походной палатке, вокруг которой несли караул телохранители, закованные в тяжелые доспехи. Ужасным и беспросветным представлялось будущее полководцу. Куда от всего уйти? Как жить дальше?
Рассеянный взгляд Тамерлана заметил крохотного муравья, бойко ползущего вверх по шелковой стенке палатки, и полководец, не думая, одним движением пальца сбросил насекомое вниз. Через какое-то время тот же муравей опять полз вверх по той же стенке, и полководец вновь сбросил насекомое, а спустя несколько минут опять увидел его на том же месте, как и раньше спешащим вверх, и опять сбросил его, и снова увидел, и снова сбросил, и опять увидел, и опять, и снова, пока не понял, что ничтожное насекомое, жалкий муравьишко, подсказывает ему решение, освещает путь. И раздвинув шелк штор, Тамерлан вышел из палатки и отдал приказ готовиться к новому сражению.
Но ведь наша повесть посвящена не просто муравью, а муравью лесному…
Конечно, сегодня полнейшим анахронизмом звучит старое присловье, утверждающее, что «Наука в лес не ходит». Там, где вчера раздавался топор дровосека, сегодня визжат бензомоторные пилы. Там, где вчера отец рубил, а малютка-мужичок с ноготок, басом понукая лошаденку, вывозил срубленное, сегодня гудят моторы трелевочных лебедок и, подхваченные тросами, в воздухе бесшумно плывут хлысты… Высоко в небе неподвижно висят над лесами вертолеты — неусыпный патруль пожарно-химических станций. Аэропланы сельскохозяйственной авиации с ревом снуют взад и вперед, распыляя над верхушками деревьев ядовитый туман — отраву для лесных вредителей…
И всё-таки: как ходит наука в лес сегодня?
Об экологических взрывах и о «насекомой опасности»
Профессор Иван Матвеевич Вихров, герой леоновского романа «Русский лес», излагая в своей знаменитой вступительной лекции факты, характеризующие выдающуюся роль дерева в истории цивилизации вообще и в истории народов нашей родины в частности, осветил попутно некоторые страницы истории самого леса. Здесь особо выделена одна эпоха, когда небывалые масштабы приобрела вредоносная деятельность той — как говорил профессор — двуногой мошкары из притонов Европы и разъездных пестроногих жуков из западных областей, которые, вторгшись в хвойные и лиственные дебри России, учинили здесь настоящий лесной погром.
И тут недобрую память оставили по себе владетельная знать, столбовые дворяне и именитые магнаты, которые с легким сердцем без огня прожигали бесценные лесные богатства страны…
С тревогой и болью указывал Иван Матвеевич Вихров в своей лекции, что начатое при столбовых дворянах лесное расточительство не везде прекращено и сегодня, что слишком много неполадок и бедствий продолжает губить леса. Он говорил о разном, однако даже он, вспомнивший о двуногих мошках из притонов Европы и о разъездных жуках из западных областей, ни словом не обмолвился о подлинных жуках, мотыльках и гусеницах, о сонме шестиногих вредителей-насекомых, которые неизмеримый ущерб наносят рощам, борам, дубравам, колкам, тайге.