Операция «Минотавр»
Шрифт:
– Снижаешься прекрасно, проходим тысячу восемьсот над уровнем моря, высота над землей пятьсот пятьдесят. Удерживай эту скорость снижения, и все будет в норме. Доверни, однако, пару градусов влево.
Она подчинилась.
– Еще малость. И прибавь чуть-чуть тяги.
Покрутив головой и поморгав, Рита смогла, наконец, различить посадочную полосу. Дул небольшой боковой ветер, и Бабун заставил ее чуть уклониться влево.
Заход на посадку, казалось, длился бесконечно, потому что она очень страдала от боли и не была уверена,
Она дала самолету снизиться, не трогая ни ручку, ни сектор газа, не пытаясь ничего корректировать. Когда по радиолокационному высотомеру оставалось еще сто метров, она подправила курс. Трудно оценить высоту одним глазом, пришло ей в голову. Нет, получится, решила она. Засверкали огоньки оптической посадочной системы. Она нацелилась на них, изо всех сил налегая на сектор газа. Спуск продолжается, на скорости, курс выверен, виден порог полосы. Вот он! Дроссель чуть назад, нос слегка опустить, руль вправо, ручку управления чуть влево, чтобы прицелиться… да! Пневматики главной опоры коснулись бетона.
Пилот дернула ручку, чтобы придержать носовую опору, в то же время осторожно перекрывая дроссели. Не успела она заглушить двигатели, как ощутила резкое торможение – это хвостовой гак зацепился за аэрофинишер. Нос зарылся вниз. Она нажала тормоза. Машина с мощным толчком остановилась.
Левой рукой Рита подала вперед рукоятку выпуска закрылков, но поняла, что не сможет отжать до конца рукоятку стояночного тормоза. Подтолкнув правой ногой фиксатор привязных ремней, она смогла дотянуться до этого тормоза.
Бабун откинул фонарь. Пока он откатывался назад, с ревом примчалась пожарная машина и резко затормозила. Из нее выскакивали пожарники.
Фонарь открыт. Рита выглянула, на месте ли предкрылки и закрылки. Левое плечо ужасно болело, пальцы плохо слушались. Один из пожарных выскочил из-под ниши для колес и провел рукой по горлу. Он вставил предохранительные чеки в опоры шасси.
Оба дросселя перекрыты, выключатели впрыска топлива отключены, как только упало число оборотов. Потом с громким щелчком замерли генераторы, и в кабине настала полная тишина. Из последних сил она надавила на выключатели генератора, пока они не зафиксировались.
Очень тихо. Она отпустила кислородную маску и одной правой рукой сняла шлем. Лопасти компрессора ритмично клацали – ветер тихонько вращал их; это напомнило Рите вращение вентилятора на веранде у бабушки, когда она приезжала навестить ее после долгого отсутствия.
Кто-то стоял на трапе пилота. Взглянув на Риту, он в ужасе отшатнулся.
– Птица, – прохрипела она.
Она слышала, как Бабун с отвращением воскликнул:
– Сотри это с нее, парень! Это просто птичкино дерьмо, а вовсе не ее мозги!
Риту несли в машину скорой помощи, а аварийная команда составляла акт, когда серый
– Похоже, вы сильно спешили. – Бабун сумел выдавить из себя улыбку.
Он сидел, привалившись спиной к носовому колесу; на то, чтобы встать, не хватало сил. Будто он только что пробежал двадцатикилометровую дистанцию. Начальник аварийной команды отдал честь капитану, и тот рассеянно откозырял, забыв, что он без головного убора. Видимо, на уме него было другое.
– Как Рита?
– Думаю, с ней все будет в порядке. Когда они увидели ее, то решили, что у нее мозги и глаза вылазят наружу, но сейчас они отчистили эту гадость. Никогда не видел столько дерьма. Видимо, птица была здоровенная. Ее отвезут в больницу на рентген и прочее.
Джейк Графтон облегченно вздохнул. Он отер рукой лоб, а затем провел ею по брюкам, на которых осталось мокрое пятно.
– Почему ты, черт побери, не отвечал мне по радио? Со мной чуть не случился инфаркт, когда ваша машина вдруг стала вытворять чудеса в воздухе.
– Виноват, сэр. Я отключил микрофон и отстегнулся, чтобы добраться до ручки и управлять самолетом. Рита довольно долго была без сознания.
Джейк поднялся по трапу и осмотрел кабину. Он долго изучал дыру, пробитую в плексигласе последним полетом орла или ястреба.
– Потом она оклемалась?
– Пришла в себя и посадила эту штуку, словно на рельсы. Просто замечательно, КАГ. В жизни не видел лучшей посадки.
Подъехал матрос на желтом тракторе. Он развернул его на полосе и прицепил буксировочный трос к носовому колесу.
– Ладно, – сказал Джейк Графтон, быстро осмотрев антенны «Афины», с которыми вроде ничего не случилось, – мотай-ка в госпиталь, пусть тебя тоже осмотрят. Я где-нибудь спрячу эту машину.
– Послушайте, КАГ, вы не собираетесь отстранить нас от полетов на прототипах? Мы же не нарочно столкнулись с этой птичкой.
Джейк озадаченно посмотрел на Бабуна.
– Вы – мой испытательный экипаж. Если врачи разрешат, вы будете летать. Давай-ка отправляйся в госпиталь. И пусть тебя тоже почистят. Похоже, ты воевал с целым курятником, и куры победили.
– Слушаюсь, сэр. Так и есть. Но мне не на чем добираться. Можно взять вашу машину?
– Бабун, ты же все сиденье вымажешь птичьим дерьмом. – Он взглянул на машину. От нее до сих пор шел дым. Ей прямая дорога на свалку. – Ключи в двери. Но осторожно – это казенная собственность.
Как ни удивительно, двигатель машины завелся довольно быстро, Бабуну пришлось лишь немного повозиться с ним. Джейк гнал около семидесяти километров на предельной скорости, где-то за сто шестьдесят, поэтому он лишь пораженно покачал головой, когда Бабун с громким стуком выжал сцепление и отъехал, оставляя за собой клубы дыма.