Операция «Прикрытие»

Кулик Степан

— Совсем остыл… — немного удивленно заметил Стеклов, наконец-то донеся стакан с чаем к губам. Сделал большой глоток и, продолжая прерванный на улице разговор, спросил:

— Доложи свои соображения…

— Учитывая важность задания и то обстоятельство, что враг вполне возможно готовит ловушку, считаю необходимым подготовить группу усиленного состава. Не пять-шесть человек, как обычно, а — отряд из десяти-двенадцати бойцов. Сформирую из них две группы, с радисткой в каждой…

— Подстраховка со связью мне понятна, но почему именно радисток? —

удивленно переспросил полковник. — Ведь ты, Николай, всегда категорически отказывался брать в рейд женщин, считая, что их присутствие отвлекает личный состав от выполнения задания.

— Я и сейчас думаю так же, товарищ полковник… — подобрался Корнеев. — Извините… Михаил Иванович. Но иные условия — иные критерии отбора. Поскольку само задание не слишком сложное, а труднее всего будет сохранить жизни бойцов, то как раз в этом мне и поможет наличие в отряде девушек. Оберегать женщину от опасности характерно для мужчин. Это их мобилизует лучше любого приказа.

— Возможно, иной психолог и поспорил бы, но я отмечу наличие логики. Ладно, будут тебе радистки. Попрошу тетю Иру подобрать в группу самых симпатичных. Чтоб гены сработали с гарантией. Продолжай…

— За линию фронта пойдем в немецком камуфляже, а девушки — в гражданской одежде.

— Лучше пусть возьмут ее с собой. А то после преодоления передовой их платья превратятся в лохмотья.

— Согласен… — кивнул Корнеев. — И, если не возражаете, из своих ребят возьму только старших групп. Остальных хочу набрать из штрафников. Мало ли как сложится. А оставлять разведотдел штаба без подготовленных бойцов не дело. Не подумайте, что я заранее себя хороню, но всего не предвидишь.

— Что ж, — кивнул полковник, — примерно так я себе и представлял. Рад, что не ошибся. И все же не вполне понятно, Николай, как ты совместил заботу о товарищах с желанием взять в немецкий тыл девушек?

— От войны не спрячешься, товарищ полковник, — пожал плечами тот. — А в случае провала группы у девушек шанс выжить больше, чем у других бойцов. Им проще затеряться среди гражданского населения. Здесь много наших женщин и девушек, угнанных гитлеровцами на работы.

— Вполне возможно, вполне возможно… — насупился тот.

Стеклов поставил на стол пустой стакан и поднял трубку внутреннего телефона. Выслушал доклад и спросил:

— Документы на Корнеева передали?.. Несите.

Если капитан и удивился, то не подал виду.

— Разрешите? — буквально спустя минуту в дверном проеме возник незнакомый старший лейтенант государственной безопасности. Подтянутый, хоть и не молодой, лет сорока. Окинул Корнеева цепким взглядом и неожиданно кивнул, как старому знакомому.

— Вы знакомы? — заметил этот жест Стеклов.

— Не имею чести, — пожал плечами Корнеев.

— Только заочно, — вполне серьезно ответил старший лейтенант и повторил: — Разрешите войти?

— Естественно… — ворчливо ответил Стеклов, как всегда недовольный проявлением излишней уставности и некоторой непонятностью ситуации. — Я же сам вам звонил. Давайте уже…

Молодцеватый

чекист ловко проскользнул в комнату, открыл кожаную папку, выложил на стол большой конверт из плотной бумаги, а саму папку, с вложенным в нее разграфленным листком, протянул полковнику.

— Прошу расписаться в получении.

— Бюрократия, — пробормотал тот, пробежал взглядом страничку отчета и размашисто подписался. Подумал и добавил число и время.

Старший лейтенант тут же посмотрел на циферблат своих часов. Потом забрал папку и козырнул:

— Разрешите идти?

— Транспорт и пропуск подготовлены?

— Так точно.

— Спасибо. Идите…

Офицер еще раз козырнул и скрылся за дверью.

— Вот тебе, Николай, новые документы… — Стеклов вскрыл пакет и достал оттуда какое-то удостоверение.

Глава третья

Корнеев взял чуть затертую, но достаточно новую книжицу в руки и с удивлением прочитал на обложке: «Контрразведка „Смерш“». Раскрыл и увидел собственную фотографию, но перед фамилией, именем и отчеством стояло офицерское звание «майор». А главное — на вклеенной фотографии он красовался в кителе с соответствующими погонами.

— Погоны в конверте… — полковник протянул пакет Николаю.

В общем-то, за все те годы, что его отправляли в тыл, кем только ни приходилось бывать Корнееву. Один раз даже целым оберстом. Но фальшивым контрразведчиком, да еще на своей территории — впервые. А главное, непонятно зачем? Но приказы обсуждать не принято. Все, что ему положено знать, будет разъяснено. Не раньше и не позже, чем это необходимо. А пока приведем форму в соответствие с документами.

Глядя, как Корнеев сноровисто меняет на плечах прямоугольники с четырьмя маленькими звездочками на погоны с двумя просветами и одной звездочкой, но большего размера, Стеклов продолжил:

— Тут еще командировочное предписание, продовольственный аттестат, медицинская справка и все остальное. Пока ты добирался из госпиталя, я подумал, что майору из «Смерша» будет проще договариваться с командиром штрафбата, чем артиллерийскому капитану. Тем более, Николай, что все это не маскарад и не понарошку. Приказ о твоем повышении уже подписан. Ну а ведомство… Считай, предвидение. Кому же еще, после войны, ловить всякую недобитую сволочь как не бывшему диверсанту-разведчику? В общем, поздравляю…

— Служу трудовому народу!

— Вот именно… И, от лица командования, позволю себе заметить — хорошо служишь, просто отлично. А теперь вернемся к вопросу о штрафниках. Они тут неподалеку, километрах в пятнадцати. Поезжай, погляди… Может, и подберешь себе кого-то. Только, учти — времени на подготовку нет. Совсем! Завтра вечером и выдвигаетесь… Увидишь, что не тот контингент, понапрасну не рискуй. Пойдешь с проверенными бойцами.

— Как завтра?! — впервые за весь разговор изумился Корнеев. — Товарищ полковник, но ведь так нельзя. Да перед любой мало-мальски важной операцией дается на подготовку не менее трех суток!