Операция: Призрачный побег
Шрифт:
– Мне кажется, мы ходим по краю, – наконец сказал он. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась скрытая тревога. – Они подозревают меня в измене.
Екатерина кивнула. Подозрения были в воздухе. Каждая их встреча могла стать последней. И всё же они продолжали, словно не могли остановиться. Берлин был не просто их рабочей площадкой – он стал ловушкой, которая могла захлопнуться в любой момент.
– У нас нет другого выхода, – ответила она, стараясь, чтобы её голос не дрожал. – Мы должны продолжать видеться, пока есть возможность.
Макс
Но каждый раз, когда они встречались, это было как ходьба по лезвию ножа.
Макс сделал шаг вперёд, их лица оказались ближе. В его глазах она увидела не только холодное профессиональное спокойствие, но и напряжение, скрытую уязвимость, которую он не показывал никому. Их судьбы теперь были связаны – они знали слишком много друг о друге, но не могли доверять никому.
Тревога, рожденная их собственной осторожностью, охватила весь город. Каждый переулок, каждый шаг пропитывались атмосферой шпионажа. Берлин весной 1953 года стал эпицентром игры, которая могла уничтожить их обоих.
Глава 5: На грани предательства
Апрель 1953 года. Весна наконец пришла в Берлин, но её лёгкое дыхание лишь усиливало контраст с тяжёлой атмосферой города, затянутого дымом недавней войны и разделённого на части. Шрамы войны покрывали улицы, здания и людей, как напоминание о мире, который больше никогда не станет прежним. Холодный апрельский дождь лениво стекал по серым плитам мостовой, воздух был тяжёлым, как ожидание нового противостояния. Тени войны ещё не оставили этот город.
Макс фон Гутен шёл по пустынным улицам Восточного Берлина, вглядываясь в отражение в витринах. Его собственное лицо казалось чужим – таким же мрачным, как и город вокруг. Он был один из тех, кто пытался выжить в новом мире, полном недоверия и страха. Недавняя встреча с начальством BND оставила привкус горечи. Гюнтер, его непосредственный куратор, был человеком без эмоций. Но то, как он сегодня говорил, Макс запомнит надолго.
– Макс, – начал Гюнтер, сжимая в руках папку с бумагами, – наши руководители задаются вопросами. Твои контакты с этой русской вызывают подозрения.
Эта фраза ударила его, как пощёчина. Он почувствовал, как холодные мурашки пробежали по спине. "Подозрения". Это слово значило как нечто большее. В их мире оно означало смертный приговор. Макс прекрасно понимал: его свобода висит на волоске, и любой шаг может стать последним.
– Я следую всем указаниям, – сдержанно ответил Макс, не выдавая ни капли страха.
Но внутри всё было иначе. Взгляд Гюнтера был бездушным, как у палача, и Макс знал, что это только начало. В штабе все его шаги и действия теперь будут под пристальным наблюдением.
Выйдя на улицу, он ощутил, как ледяные капли дождя, которые били по лицу были словно слёзы от накатившей безысходности. Ощущение неотвратимости охватывало его всё сильнее. Под этим небом, в этом разбитом городе, его судьбу могла решить любая ошибка.
Екатерина Иванова, агент КГБ, стояла у окна в своём небольшом кабинете. Мрачные стены здания КГБ давили на неё, как и всё происходящее вокруг. Её вызвали на допрос. Это не было простым формальным разговором. С каждым вопросом она всё отчётливее понимала: её подозревают.
– Товарищ Иванова, – сказал старший офицер, осмотрев её холодным взглядом. – Ваши контакты с немецкой стороной вызывают много вопросов. Мы будем проверять каждый шаг.
Екатерина сохраняла спокойствие, её лицо оставалось бесстрастным, словно она знала, что это ещё не конец. Но внутри неё всё дрожало. Её карьера, её жизнь – всё это висело на волоске.
– Мои действия всегда соответствовали интересам Родины, – ответила она, её голос звучал уверенно.
– Это мы ещё посмотрим и проверим, – холодно сказал офицер, оставляя за собой угорожающую недосказанность.
На улице Екатерина вдохнула влажный воздух Берлина. Сердце бешено колотилось. Ей казалось, что каждый взгляд прохожего – это взгляд наблюдателя, что каждый звук – это шаг к её падению. Теперь и она оказалась в опасности.
Они встретились в кафе на нейтральной территории – в Берлине всегда находилось место для тех, кто хотел укрыться от чужих глаз. В привычной обстановке они сидели за столом, но напряжение между ними было ощутимым. Макс смотрел в чашку, не поднимая глаз, а Екатерина сдерживала внутри себя те страхи, которые вызывали последние события.
– Я в ловушке, – тихо произнёс Макс, наконец, подняв голову. – BND начали расследование. Говорят, что я сотрудничаю с русскими.
Екатерина замерла. Она знала, что это значило. Её собственные проблемы сейчас казались не такими далекими – КГБ уже дышал ей в затылок. Они оба ходили по лезвию ножа, и любое неверное движение могло стать последним.
– Меня допрашивали в КГБ, – произнесла Екатерина, её голос дрожал, несмотря на усилия скрыть это. – Мы на грани. Оба. Мы оба под подозрением.
Макс молча кивнул. Он не ожидал, что всё зайдёт так далеко. Город, в котором они жили, внезапно стал ловушкой, из которой им не выбраться.
– Мы не можем так дальше продолжать, – наконец, сказал он, его голос был тихим, но в нём звучала решимость. – Нужно искать выход. Нам нужно бежать из этого города.
Екатерина посмотрела ему в глаза. Она знала, что Макс прав. Оба они оказались на линии огня, и если они не найдут способ выбраться, их ждёт одно – смерть или пожизненное заточение в своих ведомствах. Берлин, который казался таким знакомым, теперь оборачивался против них.