Операция "Рагнарёк"

Журавлёв Андрей Юрьевич

Голоден он, действительно был как волк. Чуть не залпом осушил две бутылки, одну за другой, из горлышка, и, пошатываясь и совсем немножко – чтобы не обиделась – опираясь на руку Мелисенты, направился в ванную. Вода моментально потемнела от угольной пыли, липкой грязи и заскорузлой крови, и ее дважды пришлось сменить, прежде чем Войцех без опаски мог улечься на чистые простыни.

Грязную одежду Мелисента собрала в мусорный мешок. Войцех, проводив взглядом лохмотья, вдруг дернулся, расплескивая воду.

— Не выбрасывай, пожалуйста. Это мой любимый свитер.

Мелисента кивнула и сложила свитер в отдельный пакет.

До спальни Войцех добирался по стеночке и рухнул на кровать так, что пружины жалобно взвизгнули. Мелисента укрыла его одеялом.

— Фьялару позвони, пожалуйста, и спроси…

Договорить он не успел, так и уснул на полуслове.

Мелисента тут же взялась за телефон.

— Фьялар? Войцех уже спит, но он просил узнать. На репетицию когда приходить?

Выслушав ответ, Мелисента вздохнула и в очередной раз пообещала себе, что непременно выучит гномий. Или русский. В том, на каком языке Фьялар произнес свою прочувствованную речь, она совсем не была уверена.

117. Зеленый остров. Ростов-на-Дону. Маша

На остров компания перебралась по понтонному мосту. Разговор по дороге вертелся вокруг последних новостей, и Маша с нескрываемым удовольствием делилась с новыми друзьями подробностями, не известными ни одному телеканалу или интернет-сайту. Делия и Мелисента держали ее, по возможности, в курсе событий.

Но ближе к острову разговоры стихли. Кроме дурной славы, раздутой программой «Искатели» и другими любителями сверхъестественного, здесь водились вполне естественные гопники и стаи одичавших псов. В другой ситуации они справились бы с любой опасностью, но Зоя не зря запретила им даже думать об Источнике. Если они чувствовали чужую Силу на расстоянии пары кварталов, то и враги могли засечь их плетения.

Поэтому шли тихо и сразу же за мостом, на автомобильной стоянке, свернули налево, стараясь укрываться в тени разросшихся неухоженных кустов. Только пройдя по берегу и углубившись в заросли деревьев, обступившие остров по всему периметру, они вздохнули спокойнее.

Впереди мелькнул свет, и послышались мужские голоса. Вскоре к ним присоединился заливистый и слишком громкий женский смех. Впереди показались покосившиеся домишки заброшенной базы, облюбованные для ночной гулянки шумной компанией. Саня молча свернул на огибающую базу тропку, жестом приглашая друзей следовать за собой.

Голоса стихли в отдалении, тишина затопила остров. Почва под ногами слегка чавкала сыростью, в темноте зазвенел тонкий комариный писк. Саня с остервенением хлопнул себя по шее.

— Знал же, что забыли что-то важное, — в сердцах сказал он, — лучше б мы кого-то из ваших кровососов повстречали, чем этих.

— Наших здесь нет, — ответила Маша, — а о местных мы ничего не знаем.

— Может, и придется, — вставил Бобби, — зависит от того, что мы сегодня отыщем. Если вообще.

Ленка мрачно молчала. Она ухитрилась выйти из дому в любимых шортах, и мысль о том, что ее голые ноги – лучшее противокомарное средство для всех остальных, не давала ей покоя.

С берега казалось, что вся западная часть острова заросла густым лесом. Но высаженные здесь еще в середине прошлого века тополя держались только по береговой линии, да местами кучковались среди остатков старого леса, в давние времена погубленного паводком. Иссохшие стволы переплетали ветви над болотистой почвой пойменного луга, идти становилось все тяжелее. Дорожка петляла, уводя вглубь острова, а с юга потянуло болотной гнилью.

Впереди снова мелькнул огонек, и компания замерла на месте. Тишину разбавлял только комариный звон, да редкие хлопки всплывавшего на поверхность болотного газа. Но огонек с каждой минутой разгорался все ярче, а вскоре к нему присоединились и другие, закружившись над самой топью в безумном танце.

— Will’o’Wisp, – с восторгом прошептал Бобби, — не знаю, как это будет по-русски.

— Блуждающий огонек, — тихо ответила Лена, — это фосфены, которые выделяют гниющие в болоте деревья.

— Сань, напомни мне больше с умными девушками не связываться, — разочарованно протянул Бобби, — всю романтику перебила. Химичка.

Последнее слово прозвучало почти как оскорбление, но Ленка и ухом не повела.

— А что здесь вообще имеется, кроме романтических фосфенов? – спросила Маша. – По местным данным.

— Я у мамы спрашивала, сегодня днем, — ответила Лена, — она говорит, что ничего не имеется. В восьмидесятые она тут в пионерском лагере отдыхала, тогда все базы еще стояли. И ни о чем таком таинственном она не слышала. А ты ж сама понимаешь, пионеры или скауты, без разницы. Все дети страшилки любят.

— Но ведь старожилы говорят... – начал Саня.

— Где говорят? – Лена даже слегка повысила голос. — По телевизору? Или в интернете? Мода пошла на всякие неопознанные нелетающие объекты, вот и говорят. А за возможность показаться в ящике, тем более за копеечку, тебе кто угодно что угодно расскажет. Ты ему только сначала объясни, что хочешь услышать.

— То есть, — недоуменно протянул Бобби, — получается, мы зря сюда потащились, комарам на съедение.

— Не зря, — убежденно сказал Саня, — Машина карта ясно сюда указывает. И сам я видел то, что видел.

— Ты Гару видел, — напомнила Маша, — а они совершенно естественные. Только не все об этом знают. Пока.

— А камень?

— Камень... – Маша призадумалась, — камень был, тут я тебе верю. Возможно, блуждающее место силы? Гару их оберегают, и подпитываются от них. Как и маги...

Они замолчали, с трудом пробираясь в темноте сквозь бурелом и густую, по колено, жесткую траву. Огоньки исчезли, словно их кто-то спугнул.

Неожиданно Саня остановился.

— А ведь мама твоя права, — он схватил Ленку за руку на полном ходу, и от неожиданности девушка чуть не свалилась на мокрую траву, — бабка моя покойная до всяких баек охоча была – жуть. И про леших, и про домовых. А про Зеленый – ни слова. Слухи не так уж давно поползли, а кто-то очень позаботился, чтобы выдать их за старые истории. Получается, народ загодя стали отсюда отпугивать.