Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— За меня не волнуйтесь, — перебил их воспоминания Саня, — служил я.
— В морском десанте? – ухмыльнулся Бобби.
— В погранцах. У нас там реальные нарушители были, героин из Афгана везли. Приходилось…
Что ему приходилось, он так и не договорил, но и без того было ясно, что добродушный телок легко превратится в бешеного быка, если его всерьез разозлить.
— Лен, — Саня обернулся к подружке, — а ты и правда, не ходила бы. Нечего тебе руки марать.
— А кто руки марать будет, если вас ранят? – с вызовом произнесла Ленка, — Леди Амерлин, при всем уважении, царапину исцелить не может. А я…
Они говорили и говорили, а Зоя сидела, и думала о своем.
О том, что она, родившаяся после войны, знает ее только по фильмам и рассказам старших. О том, что надеялась дожить свои годы в нарядном веселом Париже, болтая с подругами о куртуазных временах Людовиков. О том, что не умеет ни стрелять, ни держать меч. И даже к магии – никакого таланта, Маша проверяла.
Глупые дети готовы были влезть черту в пасть. Возможно, судя по тому, что Зоя успела узнать об Ордене Гермеса, в самом буквальном смысле. Они чувствовали себя вечными, непобедимыми, и все разговоры о риске были только поводом еще раз продемонстрировать друг другу эту непоколебимую веру.
Зоя не видела войны. Она видела безногих инвалидов на маленьких тележках с колесами, в пьяном кураже слетающих по длинному спуску городской улицы. Похоронки, спрятанные глубоко в ящик комода, над которым висели портреты улыбающихся ребят в пиджаках с ватными плечами и девушек в цветастых платьях. Годами не стирающиеся надписи «Эта сторона улицы особо опасна при обстреле».
И ей было страшно. До одури, до сердцебиения. Но не за себя. Что она? Благовоспитанная пожилая дама, которую никто даже не упрекнет в том, что она отсиделась за спинами рвущихся в бой за правду ребят. За них. Не только за Машу, за всех, кто сейчас сидел рядом с ней. И за тех, о ком она только слышала. И за тех, кого не знала…
— Вот что, дети, — Зоя говорила нарочито строгим голосом, чтобы скрыть дрожь, так и норовившую предательски в него проникнуть, — я вижу, что мозги в наше время не раздают даже в Колумбии. Хотя могли бы, за такие деньги.
Компания замолчала, и все резко обернулись к Зое.
— Я тут наслушалась, кто из вас что умеет, — продолжала Зоя, — и поняла, что каждый раз рядом с вами был кто-то еще. Старше, опытнее. Тот, кто принимал решения. Тот, кто знал, не только, как нажать на курок или швырнуть молнию, а и когда надо отступить, а когда рваться вперед, кому кого прикрывать и прочее. Бойцы из вас, может, и неплохие. А вот генералов, прости, Машенька, я тут не вижу.
— Да, конечно, — недовольно возразила Маша, — но если…
— Значит, — проигнорировала ее недовольство Зоя, — здесь у нас будет Генштаб. Или мозговой центр, как тебе больше нравится. И первый вопрос твоего начальника Генштаба такой: вы себе хотя бы отдаленно численность противника представляете?
— Ну… — протянул Бобби, — зато на нашей стороне будет неожиданность.
— То есть, ты заранее настроился на драку? Вот что, дети, — не терпящим возражений тоном заявила Зоя, — разведку провести скрытно. Чтобы ниточкой к Источнику никто не потянулся. Доложить о численности противника. И… Саня, кого ты там видел, на этом острове?
— Маша говорит, что это вервольфы. Сам я не знаю.
— Вот и славно. Значит, первым делом, прежде чем куда-то вообще соваться, ищете этих самых вервольфов. Мне кажется, им не понравится, что на их территории орудуют дьяволопоклонники.
— Поищем, — улыбнулась Маша.
— Кстати, — сообразил Бобби, — возможно, местные Сородичи тоже не самые плохие парни. Если заручиться верительными грамотами от Вандервейдена…
— Или от Вэйнврайта, — кивнула Маша, — хотя с Тремере, наверное, лучше не связываться.
— Вот это уже лучше, — удовлетворенно заметила Зоя.
На остров решено было идти ночью, чтобы ни один необычный посетитель не укрылся от пристального внимания разведчиков. Вылазку можно было замаскировать под романтический пикник, заодно это оправдывало наличие подвешенного к рюкзаку Сани топора. Зоя вышла на крыльцо проводить ребят.
— Зоя Сергеевна, — смущенно произнес Саня, — можно вас на минутку.
Зоя кивнула, и отошла с парнем на пару шагов.
— Я вот, хочу вас кое о чем попросить, — голос у Сани совсем сел, и у Зои екнуло сердце. Выслушивать последние поручения к матери или любимой девушке она совершенно не была готова.
— Да, конечно, — через силу ответила она.
— Вы не могли бы со мной позаниматься? – оглянувшись через плечо, шепнул Саня. – Манеры у меня… И говорю я не по-книжному. Все-таки, наверное, нужно меня пообтесать…
Зоя счастливо рассмеялась и чмокнула Саню в подбородок, выше не дотянулась.
— Иди, герой. Вернешься – обтешем.
Она еще долго стояла на пороге дома, смотрела на звезды и думала о том, что жизнь, наверное, будет прожита не зря.
115. Манхэттен. Нью-Йорк. Крис. Мелисента
Крис выкатил из супермаркета тележку, доверху набитую продуктами, и огляделся в поисках такси. Джип он оставил Монике, в срочном порядке откомандированной в Вестчестер, чтобы превратить лесной домик в надежное убежище, в котором, в случае чего, сможет укрыться большая компания. Брэндон предлагал, если прижмет, воспользоваться гостеприимством Вулфстона, но, по мнению Фьялара, у оборотней было больше шансов на общественное признание, чем у Сородичей, и подвергать опасности волчий поселок, укрывая там вампиров, он не хотел.
Хотя, на самом деле, все эти меры безопасности гном считал перестраховкой. Вероятность того, что вместо легализации они получат новую Инквизицию, была невелика. После выхода в эфир первого же выпуска новостей о чудесном спасении горняков на «Изумрудной», информационный вакуум прорвало лавиной сенсационных сообщений.
Репортаж из Норвегии, где совет коммун фюльке Оппланд проводил торговую ярмарку по случаю победы над неизвестно откуда взявшимся бандитским формированием, члены которого носили кодовое название «орки». В толпе гуляющих то и дело мелькали пышные бороды малорослых по местным меркам участников ярмарки.