Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Норвик ранен, Ингрид. Тяжело. Восстановится, конечно, но пока ему паршиво.
— Кто?! – Ингрид чуть не подпрыгнула на месте, когти вонзились в ладони, блеснули дюймовые кривые клыки, золото глаз жарко полыхнуло в темноте. — Кто?
— Фьялар.
Ингрид непонимающе уставилась на Делию. Лицо дроу исказила гримаса, то ли ненависть, то ли боль.
— Фьялар в меня стрелял. А Норвик прикрыл. Ведь доля секунды, а хватило, чтобы упасть, — она тяжело вздохнула, — Ингрид, на Фьяларе гейс. Работа Локи. Если Фьялар провалит задание, он должен меня убить. Ты ведь знаешь, как гейс работает?
Ингрид кивнула.
— Ну вот. Мы давно понимали, что к этому идет, но обсуждать не решались, боялись запустить раньше времени. А сегодня ночью Фьялар вслух и прилюдно отказался выполнять задание. К йотунам Локи! Когда думаешь, что этот напыщенный болван Лодур решил, что Фьялар может поставить на весы мою жизнь против судьбы целого мира, становится смешно. Хотя, конечно, не до смеха.
Ингрид стояла, глядя на Делию, и ее била мелкая дрожь.
— И вы весь этот год жили, зная, что до этого может дойти?
— Зная, что до этого, рано или поздно, непременно дойдет, — кивнула Делия, — и жили счастливо, подруга. Ладно, забей. Ты едешь?
— Нет.
— Молодец, — Делия тепло улыбнулась, — пригляди там за Фьяларом, ладно? Ему сейчас хуже всех.
— А ты куда?
— Служебная информация, — усмехнулась Делия, — разглашению не подлежит.
— Поняла. Ну что, тогда – удачи. И увидимся.
— Непременно, — кивнула Делия, направляясь к машине.
На фоне белоснежных крахмальных простыней кожа Норвика казалось желтовато-серой. Даже волосы, разметавшиеся по подушке, утратили привычный блеск. Но в глазах горел лихорадочный огонь, а губы алели. Никаких консервов, к постели раненого выстроилась очередь из желающих принести Дар.
Фьялару Норвик отказал.
— Это не дар, это плата, — покачал головой Тореадор, — или благодарность. И то, и другое неуместно, Фьялар.
— Ладно, проехали, — согласился гном, — с голоду не помрешь. Я только надеюсь, что это не был такой удачный способ одним махом решить все проблемы с Ингрид.
— Ты ей в голову целил, — спокойно ответил Норвик, — а ты не мажешь. Аккурат на уровне моей груди. Совершенно безопасный вариант. Так что идиота из меня делать незачем, сам справляюсь.
Он слабо улыбнулся и похлопал друга по руке. Фьялар как раз поправлял одеяло, которое откинул, чтобы посмотреть, с какой скоростью заживает рана. Скорость впечатляла – на груди рваный круг тонкой розовой кожицы чуть не на глазах принимал нормальный оттенок. В отличие от здоровой. Все силы Тореадора уходили на регенерацию, и донорскую кровь он расходовал, как полевой госпиталь.
— Ты как вообще додумался револьвер с собой таскать? — сменил тему Норвик. — Знал же...
— В том-то и дело, что знал, — скрежетнул зубами Фьялар, — мы этот вопрос не обсуждали, опасались, что даже намек может запустить гейс. Но оказалось, что и моих, очень осторожных, мыслей довольно. Я не помню, как надевал кобуру. Скоро на Вандервейдена похож стану, с провалами в памяти.
— Не станешь, — возразил Норвик, — Брюс тебе шансов не даст. А не будешь знать, где она, — сможешь спокойно делать, что должен. Я надеюсь, ты не собираешься впадать в отчаяние или прочие смятения духа?
— Я один раз чуть не потерял ее, — тихо сказал Фьялар, — думал, что потерял. Она упала в магическую бездонную пропасть в магической дьяволовой башне. Чуть не бросился за ней. Меня один паладин остановил, Веррил. Как сейчас помню его слова. «Не разочаруй меня, гном. Не заставляй думать, что женщина – все, ради чего ты живешь». Как я его в этот момент ненавидел, Норвик. Но знал, что он прав. Хороший был человек, хоть и убежденный воин Добра.
— Мудрый, — улыбнулся Норвик, — но мы их все равно любим, даже если они далеко. И все, что делаем, в конечном счете, ради них. Даже если не оценят.
— Поэт, — Фьялар улыбнулся в ответ, — романтик.
— Угу, — печально согласился Норвик, — ты только никому не говори, заклюют же.
— Кому надо, и так знают, — подмигнул Фьялар, — остальные не догадаются. Ладно. Пойду. У меня дел еще невпроворот, а тебе стоит уснуть. Скорее на ноги встанешь.
— До рассвета точно не засну, — Норвик нарочито громко вздохнул, — балладу написать, что ли? Пока так паршиво, что в глазах темно.
— Напиши, — Фьялар поднялся и направился к двери.
Влетевшая в спальню Ингрид чуть не сшибла его с ног. Девушка бросилась к постели, рухнула перед ней на колени, уткнулась лбом в скомканную простыню.
— Норвик...
Фьялар усмехнулся и вышел из комнаты.
— Ингрид, — ровным голосом произнес Норвик, — ты была абсолютно права. Мы не можем остаться здесь навсегда. Поэтому...
Она подняла голову, и в глазах блеснули слезы. Норвик улыбнулся.
— Поэтому разговоры оставим на то время, когда ничем другим заняться не сможем. А сейчас иди ко мне, горлинка. Я соскучился.
144. Красноярск. Сибирь. Ксюша
После двух недель проливных дождей и предутренних заморозков, тонким ледком трескавшихся над глубокими лужами, в Петровске распогодилось, и паутинки бабьего лета полетели, поблескивая в теплых лучах осеннего солнца. Настроения в городе тоже чуть оттаяли, с севера вернулись альвы, а с ними – колонна бензовозов. Этого было мало, ничтожно мало, но для машин скорой помощи и другой крайней нужды могло хватить до весны.
Помогал и Красноярск – горючим, солью и сахаром, даже контрабандным электричеством с Красноярской ГЭС, благо учитывать расход воды намного сложнее, чем угля. Но эта помощь только напоминала о том, что в одиночку Вольнице не продержаться. Разве что и вправду вернуться в темные века, став воплощением крестьянской мечты о вольной общине свободных землепашцев. Вот только не оставалось уже ни пахотных коней, ни возов, ни прялок с коромыслами. Возвратиться к дедовскому укладу означало проиграть, окончательно и бесповоротно.