Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
Зеленый туман просочился в щель закрытого окна. Войцех так и не решился вернуться к своему телесному облику, глядя, как она тихо дышит во сне, как слипшиеся от слез ресницы вздрагивают над побледневшими щеками, на одной из которых все еще краснел след от удара.
Фьялар уже почти засыпал, обнимая Делию, утомленную бурным завершением долгой ночи, когда телефонный звонок вытащил его из блаженного полузабытья. Звонил Ал-Асмай.
— У твоего друга есть неделя, — жестко сообщил Кадир, — либо он просит разрешения на обращение своей подружки, либо расстается с ней.
Третий вариант он не назвал. Но Фьялар и так слишком хорошо его знал. Гном еще долго не мог уснуть, глядя в потолок спальни.
* Queen, Take my breath away
33. Лосиное Озеро, Адриандак Парк, штат Нью-Йорк. Фьялар
В Ньюкомбе Фьялар остановился возле уютного мотеля с домашним названием «Постель и завтрак у тетушки Полли». Горячий кофе вымыл дорожную пыль из горла и легкий туман из головы. Фьялар нахмурился. В последнее время он настолько перешел на ночной образ жизни, что иногда забывал, что по ночам вообще можно спать. Вчерашняя долгожданная репетиция и незапланированная вечеринка оставили совсем немного времени на отдых, а Кадир, со своим ультиматумом, сократил его чуть не вдвое.
Фьялар вообще предпочел бы остаться в Нью-Йорке, выспаться, заняться, наконец, бытовыми проблемами – единственный холодильник был забит угощением для друзей, и пиво регулярно заканчивалось раньше, чем медицинские пакетики. Но от некоторых приглашений просто не отказываются. И Фьялар, простояв с утра пораньше чуть не четверть часа под ледяным душем, влез в косуху и мотоциклетные ботинки и отправился на север, в сторону Лосиного Озера. Дорога до Ньюкомба заняла часа три, Индиан летел по трассе черной стрелой, нарушая все скоростные ограничения.
Фьялар расплатился и снова оседлал байк, сворачивая на лесную дорогу. Грунтовка вилась между высоких корабельных сосен, подлеска почти не было, солнце полосами ложилось на дорогу и било в спину, словно подталкивая его вперед. Еще через час дорога уткнулась в упавшее дерево, по бокам появились заросли орешника и бузины – не самое ожидаемое сочетание для соснового леса. Гном остановился, прислонил мотоцикл к обочине и раскурил трубку, застыв в терпеливом ожидании.
В кустах блеснули желтые глаза. Большой бурый волк выглянул из зарослей, с совсем не звериным любопытством окинул Фьялара взглядом и вышел на дорогу. Зверь уселся напротив него, склонив голову набок и высунув шершавый розовый язык. Гном кивком приветствовал его и улыбнулся.
— Говорить умеешь?
Волк уморительно покачал головой и, перепрыгнув упавшее дерево, скрылся в лесу. Раздался высокий скрип, и ствол, качнувшись, пополз вверх, открывая дорогу. Фьялар не спеша выбил трубку и снова двинулся вперед, не слишком разгоняясь на этот раз. Что-то подсказывало ему, что деревья на этой тропе падают регулярно.
Возле следующего завала его уже ждали. Двое небритых мужчин, с жесткими темными волосами и желтовато-карими глазами, разные, но, все же, неуловимо похожие, в бурых камуфляжных комбинезонах и высоких берцах. К стволу сосны, возле которого они стояли, прислонились два охотничьих ружья.
— Меня ждут, — Фьялар остановился, но на этот раз с мотоцикла не сошел, упершись в усыпанную сухими иглами землю ногой.
— Тебя ждут, — блеснул белозубой улыбкой один из мужчин, с легкой проседью на висках, — дальше дорога открыта.
Третьей преградой на его пути оказался обычный полосатый шлагбаум, за которым лесная дорога превращалась в деревенскую улицу. Пара десятков добротных бревенчатых домов, крытых тесом, с резными наличниками на небольших окошках, высокими островерхими крылечками и трубами красного кирпича. Кое-где к домам жались дощатые сарайчики. Деревня выглядела мирной, обжитой и ухоженной, что не слишком вязалось с мотоциклами и пикапами, припаркованными на большой стоянке в центре, и прохаживающимися между домами жителями. Часть их была одета в тот же камуфляж, что и остановившие его часовые. Некоторые – в кожаные куртки, джинсы или комбинезоны, высокие мотоциклетные сапоги. Кое-кто даже здесь, в Вулфстоне, носил оружие открыто и напоказ. И лица местных жителей дружелюбием вовсе не отличались.
Фьялар оставил Индиан на стоянке и направился к высокому крыльцу, поддерживаемому витыми деревянными столбиками. Дом, который украшало крыльцо, был чуть не вдвое больше остальных и единственный мог похвастать красной черепичной крышей.
Двое молодых волков, байкерского вида, подошли к нему, кивнув в знак приветствия.
— Мистер Фьялар Бруниссон?
— Фьялар, сын Бруни, — кивнул гном, — по приглашению ярла Брэндона.
Гару рассмеялись, показывая великолепные зубы.
— Отец ждет тебя, Фьялар, сын Бруни. Добро пожаловать в Вулфстон.
В доме ярла чувствовался патриархальный уют в лучших традициях деревенской простоты, сочетающейся с удобством и хорошим вкусом. Тяжелая самодельная мебель – лавки и полки по стенам, добротный стол посреди горницы. На полках – расписные кувшины и тарелки, на столе и лавках – льняные рушники с красной вышивкой. О красоте здесь тоже не забывали.
Хозяин встретил Фьялара у порога, высокий, выше гнома больше, чем на плечи и голову, совершенно седой мужчина, с пышной гривой густых, разметанных по плечам волос и длинными усами, свисающими ниже подбородка. В отличие от большинства местных жителей, на Гару была вышитая сорочка, подпоясанная красным кушаком, полотняные полосатые порты и мягкие сапоги ручной выделки со скошенными красными каблуками. Он подал Фьялару большую сильную руку с узловатыми пальцами, и блеснул ярко-желтыми глазами из-под неожиданно черных кустистых бровей.
— Добро пожаловать в мою берлогу, Фьялар. Я – ярл Брэндон Стальные Когти.
Пожатие было коротким и крепким, рука – теплой и твердой.
Фьялар прошел в горницу и сел на предложенное хозяином место. Из дверного проема, закрытого тисненой кожаной завесью, показалась женщина, уже не первой молодости, но все еще удивительно красивая, с толстой пшеничной косой, обернутой вокруг гордо поднятой головы, голубыми пристальными глазами под словно выписанными кистью дугами бровей и теплой улыбкой. В руках у нее был пахучий каравай на широком вышитом рушнике, а на нем – соль в резной деревянной сольнице.
— Моя жена, Брианна, — женщина поклонилась Фьялару, протягивая каравай.
Гном отломил краюху, обмакнул в соль и медленно прожевал. Во рту пересохло после долгого пути, и даже аппетитный запах свежего хлеба не смочил его.
— И пива, протолкнуть все это, — ухмыльнулся ярл, отламывая и себе кусок и разливая пенную жидкость из большого глиняного жбана по деревянным кружкам.
— Хлеб, соль и пиво, — Фьялар ответил ухмылкой на ухмылку, — почти подгорные традиции.
— Добрые традиции, — кивнул ярл, — твое здоровье, Фьялар.