Операция «Слепой Туман»
Шрифт:
– Дашуня, у нас с майором мужской разговор… – Одинцов снова взялся за бутылку, – будь добра, побудь у себя… – Дарья гневно сверкает серыми глазами – видно, хочет сказать что-то резкое и нелицеприятное, но молча кивает и, поджав губы, выходит.
– Ну, что, товарищ майор, как тебе обстановочка? – Одинцов берет в руку стакан.
– Хорошо пошла вторая, – утираю рот рукой и наскоро зажевываю коньяк лимоном, – Обстановочка ничего, товарищ Одинцов, если, конечно, не будет приказа ротой на Гавайи высаживаться….
– Такого приказа не будет, не переживай. Эти Гаваи сейчас нам на… не нужны, может, потом когда-нибудь. Да, сейчас мы вне строя, так что я для
Эх, была, не была….
– Так, товарищ Одинцов, знаешь, чувство у меня, что на бомбе сижу… и часики уже тикают.
– Ну, майор, не ты один такой, у меня то же самое чувство… – Одинцов потер подбородок, – но вот не могу понять, кто эта бомба или что….
– Особист, этот Ким, какой-то неясный… – я разжевал кусок сыра, – ох, не нравится он мне, смотрит все время куда-то мимо тебя.
– Во! – Одинцов поднял вверх палец, – но это не вся проблема, или даже не проблема вообще. Сам этот Ким, будь он даже сам Джеймс Бонд и Брюс Ли в одном флаконе, ничего сделать не сможет. Команду мы на БДК перед походом тщательно перетрясли на семи ситах – все чисто. Командир, штурман, мех – все лучшие из лучших, и ниточки от них никуда не тянутся. К тому же первоначально в документах был указан другой корабль, тоже БДК, но 775 проекта, «Ослябя», кажется. Но дело не в этом… – голос Одинцова стал совсем трезвым, – слышал я, опять в Вашингтоне нехорошие шевеления. Говорил я тогда…. Мы не зря пошли на испытания в этот район и в такой компании…. В случае обострения обстановки в любой момент может поступить приказ превратить испытания в боевые маневры. Под прикрытием «Тумана» подвести «Варяг» к острову Оаху на такую дистанцию, что залп его Базальтов стоящий на якорях флот янки просто не успеет отразить…. Конечно, стрелять нам не придется, главное – обозначить для Пентагона то, что мы имеем такую возможность, но обстановка будет максимально приближенной к боевой. А это значит, что у кого-нибудь может поехать крыша от страха или напряжения… Люди у нас разные, попадаются даже общечеловеки. К некоторым придется применять силу. Никакой особист Ким тут ничего не играет, единственная вооруженная сила на кораблях в достаточном количестве – твои морпехи. Ну, ты как – со мной в одном флаконе или нет?
Я сам налил себе коньяка в стакан и не спеша выпил, закусил лимончиком.
– Товарищ Одинцов, я слышал про вас много разного – хорошего и не очень. Но, в общем, ваша деятельность мне, скажем, нравится, и я в курсе вашего статуса…. Если из Москвы поступит такой приказ, или случится нечто чрезвычайное, то я и мои бойцы целиком в вашем распоряжении, невзирая ни на что….
Одинцов тоже налил себе коньяка.
– Статус, шматус… – проворчал он, доставая из нагрудного кармана свернутую вчетверо бумагу, – на, читай!
Я развернул листок, прочел несколько коротких фраз, рассмотрел подпись и гербовую печать, потом аккуратно свернул и отдал Одинцову.
– Да уж, настоящий карт-бланш… В стиле Дюма, «Все, что сделал податель сего, он сделал по моему поручению и на благо государства».
– А ты думал, чего они вокруг меня так на задних лапках пляшут? – ухмыльнулся Одинцов и взялся за стакан. – Выпьем за наше с тобой взаимодействие…. И за то, что бы все обошлось, и оно нам не понадобилось. – Он заметил мой вопросительный взгляд. – Знаешь, в основе политики лежит искусство избегать применения силы, но уж если не удалось, бить надо со всей дури и
– Понял, товарищ Одинцов, понял, – я разлил по стаканам коньяк. – Так вот, Павел Павлович, давай выпьем «за нас с вами и за хрен с ними!», – стакан сам опрокинулся в глотку. – Запомни, – выдохнул я, – когда позади тебя майор Новиков, ты можешь быть спокоен за свою спину. Все, последняя, хватит! – я накрыл свою рюмку ладонью. – Пора и честь знать….
– Ладно, Александр Владимирыч, – кивнул головой Одинцов, – бывай, и помни, за царем служба, а за богом молитва не пропадут….
– Если что – то как только, так сразу. – Поднявшись на ноги, я одернул китель. – Честь имею….
Выйдя в коридор, я с облегчением выдохнул. Хрен, их знает, этих больших начальников, сегодня они добрые, а завтра…. И пить с ними – адово наказание, все время надо думать, чтобы не ляпнуть лишнего. Но Одинцова, если что, я прикрою, он-то из них самый порядочный, другие сильно похуже будут. А пока пройдусь я, проветрюсь на ночном ветерке, заодно и посты проверю….
16 августа 2017 года, 04-00. Тихий океан, точка с координатами 52СШ 161ВД, борт атомного подводного крейсера К-419 «Кузбасс», глубина 125 метров, ход 8 узлов.
Командир АПЛ капитан 2-го ранга Александр Степанов, 40 лет.
Ночная вахта; кроме подвахтенных, все мирно спят в своих койках. Лодка идет тихо, в режиме максимальной скрытности. В ГКЦ из начальства только я и главный штурман. Мичман-гидроакустик напряженно слушает море, но пока ничего не обнаружено, кроме перекликающихся где-то вдалеке китов. Эти живые подлодки способны общаться между собой на расстоянии сотен миль, но нам это сейчас неинтересно.
Кстати, «Иркутск» тоже мог получить команду себя не обнаруживать, и теперь у нас задача найти в заданном квадрате прячущуюся от нас субмарину, возможности которой после модернизации до конца неизвестны. Вряд ли во время модернизации ему поменяли только ракетный комплекс, могли еще улучшить скрытность. Новое покрытие корпуса, новые более качественно сделанные винты, улучшенная амортизация оборудования…
В таком случае мы сейчас принимаем экзамен у инженеров, проводивших модернизацию, и тогда это есть одна из главных задач нашего похода. «Иркутск» – это только первый «Антей» из узкоспециализированного «убийцы авианосцев», превратившийся в универсальный носитель крылатых ракет, и командование вполне могло захотеть выяснить реальные характеристики обновленного боевого корабля, а не те, что нарисованы инженерами на бумаге.
– Вполне возможно, Александр Викторович, – согласился со мной главный штурман, – последнее, так сказать, испытание в почти боевых условиях.
– Если это так, – тихо произнес я, стоя за спиной у гидроакустика, – то пока можно считать, что конструктора со своей задачей справились, потому что никакую лодку найти мы пока не можем.
– Сергей, – обратился я к мичману-гидроакустику, – выпускайте буксируемую антенну.
Пока разматывался кабель ГАС, в голову мне лезли всякие глупости, вроде того, что при модернизации чего-нибудь накосячили, как это часто бывает в последнее время. Вон даже космические ракеты падают, а спутники улетают не туда, куда планировалось, и потом их ищут по небу с собаками. В таком случае и «Иркутск» тоже уже вместе со всей своей командой лежит на глубине пяти километров на дне Камчатского желоба, раздавленный давлением воды как яичная скорлупка…