Операция «Снегопад»
Шрифт:
— Неплохо было бы всех офицеров опросить, — заметил стоявший в сторонке Зартайский. — Наверняка кто-нибудь из этих что-нибудь болтал — мог и проговориться.
— Время, время, — напомнил Свиридов, — времени у нас мало.
Стоило прозвучать этим словам, как дверь распахнулась и вбежал взмыленный лейтенант из роты связи. При виде большого количества старших офицеров он спохватился, оправился и промаршировал к Свиридову:
— Разрешите обратит…
— Обращайся, — нетерпеливо перебил его комполка, почуявший неладное.
— Только что поступила телефонограмма от майора Громова. Майор Громов утверждает, что база противника находится на северном побережье мыса Святой Нос, точные координаты прилагаются.
Заслышав эту новость, Лукашевич возликовал:
Костя жив, и, значит, теперь всё будет хорошо. Но его радость была преждевременной.
— И еще, — продолжил докладывать лейтенант, — с локатора только что сообщили: цели, много целей! Идут курсом сто восемьдесят. Удаление — триста. Высота — девятнадцать.
Арестованный начальник штаба захохотал, чем привлек всеобщее внимание.
— Это ваши? — дернулся к нему Свиридов.
— Звездец вашей лавочке! — выдавил предатель сквозь смех.
— Ax ты, гнида! — Свиридов шагнул к начальнику штаба с намерением отвесить ему оплеуху, но вовремя остановился.
Элементарный расчет показывал, что времени до начала бомбометания у военнослужащих авиаполка «Заполярье» почти не осталось.
— Летающие офицеры, за мной! — гаркнул он. — По машинам!
Уходить в бой на чужой машине — не лучшая идея. Даже если это знакомый и объезженный «МиГ-23». Однако свою собственную машину Лукашевич потерял и был рад тому, что ему досталось.
Взлетал он одним из последних, в составе наскоро сформированного третьего звена. На аэродром уже падали бомбы, и любая из них, угодив на полосу, могла отрезать его от неба. Но обошлось, и, взлетев на форсаже, Алексей быстро набрал высоту.
Целей было шесть. И все идентифицированы как «МиГ-25РБ», разведчик-бомбардировщик. Когда пилоты бомбардировщиков засекли взлет сразу трех звеньев истребителей, они попытались уйти на предельную высоту, но сделать это, когда за тобой гонится «Су-27» или «МиГ-29», не так-то просто, и им пришлось принять бой.
Эфир мгновенно заполнился переговорами пилотов и штурманов наведения:
— База, говорит триста двадцать седьмой, захожу на цель номер два. Ракеты к пуску готовы!
— Триста двадцать седьмой, пускайте. Сбивай эту сволочь, Максим!
— База, здесь четыреста двадцать пятый, цель пять пытается оторваться.
— Четыреста двадцать девятый, я возьму пятую на себя.
— Это кто там берет на себя?
— Это я, Андрей.
— А, тогда бери!
— База, атакован целью один! Выпущены РМД [38] … А, блядь, задело! Горю, мужики! Катапультируюсь!
38
РМД — ракеты малой дальности, применяются как оборонительное средство бомбардировщиков.
— База, говорит сто двадцать девятый, принимаю первую цель на себя.
— Легкой славы, Гриша, захотелось?
— База, говорит триста двадцать седьмой, цель номер два уничтожена!
— Максим, с тебя причитается!..
Несмотря на то что пришлось лететь на чужой машине, Лукашевич был настроен на бой, но оказалось, что в бою-то ему как раз и не придется участвовать. На подвеске «МиГа» обнаружились только две ракеты «Х-23», предназначенные для работы по наземным целям. Пришлось приглушить раж и уйти в сторонку, не мешая воевать тем, у кого есть для этого соответствующее вооружение.
Долго ждать не пришлось. Весь бой над Оленегорском занял не более трех минут. Все шесть бомбардировщиков противника были уничтожены. Потери авиаполка составили два истребителя: один «МиГ-29» был сбит ракетами малой дальности, один «Су-27» случайно попал под огонь из пушки своего сослуживца, получил сильные повреждения, но сел на аэродром почти без проблем.
«Бой как в тире, — скажет потом Александр Свиридов. — Даже неинтересно».
Однако это был еще не конец.
За колпаком фонаря было хоть глаз выколи. Даже северного сияния сегодня не наблюдалось. Двенадцать минут полета в полной темноте, когда стремительное движение ощущается лишь селезенкой и более ничем. В ходе этого короткого перелета оставшиеся истребители (полтора звена) перегруппировались. Ведущим шел сам Свиридов, он и осуществлял наводку на цель.
— Ребята, приготовились, заходим в зону бомбометания. Снижаемся… Вы видите ее?! Вы видите ее?!
Лукашевич напряг зрение, и вдруг сквозь сплошную темень проступила цепочка ярких желтых огней. Это ВПП, а вот там должен быть командно-диспетчерский пункт. Пока глаза вглядывались, руки сами делали то, что положено. Звуковой сигнал оповестил Лукашевича о том, что захват цели осуществлен.
— Пли, — шепнул он сам себе.
Истребитель ощутимо тряхнуло, и ракеты ушли вниз. Там немедленно вспухли огненные шары взрывов. И еще один самолет, и еще один, и еще один, и еще… Просто море огня.
Никто из пилотов не мог видеть, как от прямого попадания ракет «воздух-поверхность» проседает и рушится крыша бетонного бункера, как складывается, подобно карточному домику, вышка КДП, как горят машины вспомогательных служб, которые обслуживающий персонал так и не успел загнать в подземные гаражи, как сам обслуживающий персонал мечется в поисках укрытия, но не находит его. Таков был бесславный конец базы на Святом Носу.
— А вот и крейсер, ребята! — с азартом сообщил Свиридов. — Пытается, между прочим, уйти. Хватает еще силенок? Тогда берем и его!