Операция У
Шрифт:
Дроздов снял трубку внутренней связи и два раза крутанул диск. На том конце ответили.
– Ну что у тебя? Так...,так..., так..., понял. Сходится. Ладно, снимай показания и гони его к едрени фени. Ага. А потом ко мне. Всё.
– Вот что, гражданин Иванов. Я вас выпускаю под подписку о невыезде, понятно?
– Чего ж не понять, - вздохнул Коля, - И так уж лет десять никуда не выезжал.... Без подписки.
– И мой вам совет, - продолжил Дроздов, - Перестаньте пить пиво, а тем более водку с незнакомыми гражданами. По крайней мере двадцать четвертого
– Ладно, - кивнул головой Коля, - Перенесем на двадцать третье. Авось пронесет.
Когда они с Васей вышли из управления, на улице было еще светло. Теплый июньский ветерок приятно обдувал потные спины, создавая ощущение легкого комфорта. Беспокоило только одно ощущение.
– Слышь, Вась, киоск еще открыт?
– спросил Коля, когда они стояли на остановке автобуса.
– Должон быть!
– пожал плечами Вася, - Он до одиннадцати работает...
– Поедем, по паре кружек?
– Да не помешало бы!
Когда они подъехали к киоску, было все еще светло и киоск был открыт. Человека четыре толклось по столикам.
Вася с Колей взяли по две кружки и устроились у стойки в углу.
– Да-а-а, - мотнул головой Коля, - Второй раз мы с тобой ни за что попадаем!
– За правду страдаем!
– кивнул Вася, - А как, сволочь, притворялся! А!? Шофер, говорит! Гнида!
– И чего они к нам липнут?
– возмутился Коля, - Вон сколько места, нет - надо к нам подойти!
– Можно, ребята?
– раздался вопрос, заданный у них за спиной. Вася с Колей обернулись: у их стойки стоял какой-то мужик в старых джинсах и очень старой рубашке. В руках у него были две кружки пива и пакет, в котором явно лежала бутылка.
– Ах ты гад!
– крикнули одновременно Коля с Васей и одновременно врубили мужику по лбу двойным ударом. Тот отлетел метра на три и упал в нокауте. Звякнули разбитые кружки. Замерли на мгновение посетители. Потом залился трелью свисток.
– Ну, теперь уж никто не придерется, - с гордостью сказал Коля, - Давай, допивай пиво, а то еще кто-нибудь подвалит...
– Значит, с майки начнем?
– повторил Фидя, когда Алекс непонимающим взглядом осматривал обстановку.
На столе стояла наполовину полная бутылка водки "Московская" емкостью 0,7 л., три или четыре бутылки пива "Сибирское", примерно столько же посуды стояло у стенки. У неё же лежал ничком какой-то гражданин в серых брюках и белой ветровке, при этом он нещадно храпел.
– А это кто?
– машинально спросил Алекс.
– Это?
– Фидя пьяно ухмыльнулся, - Это твой брат!
– Чей брат?
– переспросил Алекс, ощутив некоторую слабость.
– Чей, чей! Твой, говорю! Вы уж там сами разбирайтесь: кто чей брат, сват, кум. Достали уже. Этот целый день мне плешь проедал: о брате, мол, память хочу оставить. Продай вещички. Теперь вот ты приперся.... Тебе то чего надо? Тоже на память?
– Мне тоже, - кивнул Алекс, лихорадочно прикидывая дальнейшие ходы, - А что из вещей осталось?
– Я ж говорю: майка,
– Фидя хитро прищурился и икнул - выпитое все-таки давало о себе знать: в голове слегка шумело.
– Соображаю!
– Алекс заметно оживился, - Тетрадку беру! Сколько просишь?
– Э-э, нет, так не пойдет, - покачал пальцем Фидя, - Во первых, давай посидим, поговорим - нельзя же вот так, с порога! А потом - все вещи продаются вместе с тетрадкой, понял?
– Понял, - кивнул Алекс и достал из пакета бутылку водки "Родник".
– Вот енто другое дело, - кивнул Фидя, причем чуть не разбил лбом тарелку, - Но деньги вперед!
Алекс разлил водку по стаканам и чокнулся с Фидей:
– За сделку!
После этого оба сосредоточенно закусывали, однако Фидя уже начал терять фрагменты еды по пути до рта. Алекс понял, что скоро он отключится.
– Так сколько за всё просишь?
– Алекс закурил сигарету и пристально посмотрел на Фиделя. Тот начал растопыривать пальцы, пока их хватало.
– Десять! Тысяч?
– изумленно спросил Алекс.
– Не, зачем, - Фидя помотал головой, - мы люди тверезые, совестливые. Тыщу - и всё твоё...
"Хам" - подумал Алекс, но широко улыбнулся:
– Какие вопросы, Володя, сейчас оформим!
– он достал заранее припасенную тысячу долларов и показал её Фиде, - Но сначала я должен убедиться, что это та самая тетрадь!
– Обижаешь!
– Фидя надул щеки, - Во, гляди сам!
Алекс взял в руки тетрадь и лихорадочно начал её листать: она вся была полна записей лабораторных опытов. Наконец, мелькнула запись под номером 77.
"Какой материал!" - лихорадочно думал Алекс - "Все взвоют!"
– Да, тетрадка та, - кивнул он головой, - Вот, держи деньги!
Фидя молча сгреб доллары и долго рассматривал одну из них на свет, затем ушел куда-то в другую комнату, за печкой. Вернулся он с телогрейкой.
– Слышь, мил человек! Давай Петра Николаевича перенесем вон туда, на кушеточку. Совсем сомлел...
Алекс легко поднял Сунь Высуня на плечи и протащив пару-тройку метров, сбросил того на кушетку. Сунь застонал во сне и выругался на непонятном языке.
– П-строжней бы с братом, - заметно запинаясь сказал Фидя, подкладывая агенту 05 телогрейку под голову.
– Ничего, - отряхнул руки Алекс, - Он у нас в семье всегда крепенький был. В тайгу ходил, на медведя...
– Ага, - кивнул Фидя, - И Иван твой всё в лес ходил. Собаку искал. Грит збежала..., собака! А как звали то?
– Брата?
– Собаку! Еж твою в корень! Тваго брата я знаю!
– А-а-а, собаку? Собаку то... Ризеншнауцер он.... Был.
– Понял, - кивнул Фидя, - Куды уж тут за двумя явреями угнаться! Ризен и Шнауцер! Да ни в жисть!
– Фидя обреченно махнул рукой и подошел к столу, стараясь идти по прямой. Алекс разливал по стаканам.