Операция «Вурдалак»

Черкасов tm Дмитрий

Дверь открыла жена. Валентин вручил ей букет цветов, и старушка, расплывшись в добродушной улыбке, побежала на кухню готовить чай для милых гостей.

Появился хозяин. Офицеры показали свои удостоверения, и Аристарх Иванович щелкнул языком:

– Из вашего департамента ко мне еще никто не приходил. Из милиции бывали, да и не раз. Проходите, пожалуйста.

Он провел гостей в очень уютную гостиную. Ничего лишнего, чистенько, аккуратно и со вкусом.

– Сейчас моя половина принесет чай, а потом мы с вами поговорим о деле в моем кабинете.

За чаем болтали обо всем понемногу. Суздальский

оказался интересным собеседником, весьма эрудированным и очень тактичным, ни в коей мере не показывающим свое превосходство над «ограниченными» чекистами. Когда самовар опустел, мужчины поблагодарили хозяйку за угощение и прошли в кабинет.

– Так что вас привело ко мне? – спросил экстрасенс, приглашая гостей сесть в кресла.

– Нам необходимо выяснить, жива ли одна особа и, по возможности, где она находится. – Дмитрий вытащил фотографию Кудановой.

– Что ж, знакомая работа и уже почти привычная. А разве в вашем заведении нет подобных специалистов?

– Есть, но это дело слишком деликатное, чтобы посвящать в него своих.

– Понятно.

Суздальский внимательно посмотрел на снимок, положил перед собой и, не прикасаясь к бумаге, прикрыл его руками. Затем он опустил веки и некоторое время сидел не шевелясь. В полной тишине слышалось лишь тиканье настенных часов и, как показалось Зотову, стук его собственного сердца.

Наконец Аристарх Иванович отвел руки от снимка и посмотрел на офицеров:

– Она жива – это однозначно. Очень сильная натура, у нее мощное поле, но это все, что я вам могу сказать. Эта женщина – специалист высокого класса в нашей области и сумела создать вокруг себя прекрасную защиту. Ее фантомы находятся повсюду, и какой из них принадлежит лично ей – сказать невозможно.

– А поконкретнее?

– Вряд ли я смогу объяснить вам на пальцах. Каждый человек – это источник энергии, причем второго такого на земле нет. Но при желании и умении можно сделать дубликат, и не один. Это похоже на появление ложных боеголовок на радарах: их сотни, они создают взаимные помехи, но среди них одна настоящая и вовремя вычислить ее – дело случая.

– Ну что ж, главное мы выяснили. – Зотов встал с кресла. – А найти ее – это уже наша работа. Большое вам спасибо за помощь.

– Всегда рад.

Хозяин проводил гостей до дверей. Выйдя на улицу, Валентин спросил:

– Что думаешь?

– Ничего. Лишний раз» убедился в своей интуиции, и если я опять прав, то Куданова находится в Москве.

– Если тебя выгонят из Комитета – иди в экстрасенсы. Я буду твоим первым и постоянным клиентом.

– Спасибо. Какие планы на сегодня?

– Хочу прогуляться за город.

– Не для этой ли прогулки ты вчера выбил пропуск в «заповедную зону»?

– Соображаешь. Ты не забыл, что Каширина указала нам на 25 августа?

Дмитрий кивнул.

– Так вот, у Быкова в этот день юбилей, и отмечать его он собирается на даче. Это очень удобный случай собрать совет стаи перед «генеральным наступлением». На приеме будут и наши люди, но это вряд ли что даст, так как основное представление разыграется после официальной части, когда все лишние гости разъедутся. Я думаю, неплохо было бы и нам пробраться на генеральский банкет и посмотреть, что происходит за кулисами.

– И

как ты собираешься это сделать?

– Есть идея, но для этого нужно сначала осмотреть дачу.

– Моя помощь нужна?

– Пока нет. Езжай в управление и получи у экспертов данные об осмотре андроповских вещей. Встретимся в пять вечера на нашем месте.

– Договорились.

* * *

Зотов вышел из метро ровно в пять. На противоположной стороне дороги стояли «Жигули» Корнеева и, оглядевшись, Дмитрий направился мимо машины к воротам парка.

– Ну, рассказывай, – нетерпеливо выпалил он, когда друзья встретились на аллее, подальше от мирно гуляющих парочек.

– В общем, дело рискованное, и ты можешь отказаться…

Зотов поморщился:

– Я буду играть до конца. Так что ты придумал?

– Я долго соображал, как бы нам пролезть на дачу. Через забор – немыслимо. Рыть подкоп – еще глупее. Охрана тоже вся своя и знает всех в лицо, так что на дурачка не проскочишь. Осталось одно – по воздуху.

– С парашютом, что ли? – усмехнулся Дмитрий.

– Почти. Дело в том, что обычное радио на дачу идет не подземным кабелем, а по воздушной линии. Ближайшая к территории опора стоит в кустах, и к ней можно подойти незаметно. Провода стальные, выдержат человек десять. Линия достаточно высокая и не находится под видеоконтролем. Нам нужно залезть на опору и проползти по проводам два пролета до крыши дома. Гусак на крыше закреплен основательно – в бинокль рассмотрел. Главное, чтобы вы держали крюки и изоляторы. Ну как?

– Авантюрист. На чердачном окне нет решетки?

– Нет, И окно закрывается на обычную щеколду. Открыть – пара пустяков.

– Да, если только она не под сигнализацией. А собаки?

– Во время приема их не будет: вдруг на гостей бросятся. Только личная охрана.

– Свет?

– Прожекторы освещают лишь территорию вокруг дачи и не направлены вверх. Нас, конечно, могут заметить, но воздушная линия проходит над хозблоком, поэтому шансы, что на нас обратят внимание, примерно пятьдесят на пятьдесят.

– Значит, можно рискнуть. 50 процентов – это не мало. Я бы рискнул и при меньшем.

На следующий день Корнеев взял у приятеля-электрика монтерские когти и пояс, и друзья уехали за город. Полдня они тренировались, лазая вверх-вниз по опорам и проводам какого-то радиофидера. Измазанные покрывавшим опоры креозотом, довольные результатами, они лишь вечером вернулись в Москву. До 25 августа оставался один день.

20

Андропов сидел в рабочем кабинете загородного особняка. Последнее время он чувствовал себя неважно. Но было это временным явлением, связанным с проклятым диабетом, или его враги оказались проворнее, чем он рассчитывал? Раньше Андропов редко задумывался о смерти: борьба за власть отнимала все силы и время. Теперь он почти достиг того, чего хотел и к чему стремился всю жизнь. Он был на вершине, и мысль, что он может не успеть воспользоваться полнотой власти, не успеть претворить в жизнь свои идеи, приводила его в бешенство. Он был вожаком волчьей стаи и понимал: стоит ему оступиться, и стая разорвет его на куски.