Операция «Выход»
Шрифт:
В воображении Люка внешний мир – это, по сути, поле с деревом и горой вдали; может, еще какая-нибудь вода – ручей, река или озеро. Люк видит что-то совсем другое. Голова идет кругом. Может, все дело в шлеме или в дожде – из-за них все, что не оранжевое, выглядит черным и мокрым. А может, это такой розыгрыш. Люк видит сплошные машины, огни и бетон, а так как у него нет чувства пространства или ландшафта, ему кажется, что машины, огни и бетон тянутся бесконечно. Он собирался выйти из фургона и побродить неподалеку, но теперь не может шевельнуться. В этом месте явно водятся инопланетяне, рыщут большие мужики с пистолетами и жмутся под дождем детишки в засаленных обносках, изгнанные из блистающего вдали рая бетона и ртутных паров.
Если б Люку пришлось искать дорогу домой, что бы он стал делать? Он не смог бы ничего предпринять, потому что его дома нет в этом мире, а если и есть, то он страшно далеко, все равно как Луна от Земли. Если вам захочется попасть на Луну, вы как поступите? Человек может представить, что построил ракету. Мотылек обязательно врежется в лампочку. Люк хочет, чтобы остальные вернулись, потому что чувствует; один он здесь точно загнется. Но что, если они никогда не придут? Что тогда? Люк инстинктивно знает, что, если останется один в этой жесткой среде без компьютера и телефона, у него будет единственный выход. Снять с себя скафандр и броситься к ближайшему яркому фонарю, надеясь, что тот подействует как солнце и убьет его на месте. Это лучше, чем встретить смерть в щупальцах тварей, какими кишат подобные места, или свалиться без чувств на пыльном шоссе, голодным, за много миль от ближайшего города, зная свой адрес, но не зная, как читать карту.
Люк снова прячет голову под одеяло.
Он дивится: а может, мотыльки не принимают лампочку за Луну? Может, они выяснили, как далеко до Луны, и просто предпочли самоубийство неудаче. А вы бы что предпочли?
Глава 36
– Куда нам столько сэндвичей? – удивляется Джули.
– Я не знаю, каких хочет Люк, – говорит Шантель. – А Дэвид хочет как можно больше.
– Мы жевуны, – объясняет Дэвид.
Девчонка за прилавком вроде как ему ухмыляется.
– Какой вам нужен фонарик? – кричит им Шарлотта, стоящая у открытой витрины.
– Большой, – говорит Джули. – Главное, не тормози.
– Просто возьми самый прикольный, – говорит Шантель.
Шарлотта корчит рожу и выбирает фонарик – судя по всему, наугад. Приносит его и кладет на прилавок.
– 51 фунт 98 пенсов, – говорит продавщица, проведя фонариком по сканеру.
– Господи Иисусе, – поражается Шантель. – Кто, кроме нас, может потратить в гараже пятьдесят два фунта? Мы даже бензина еще не купили. – Тем не менее она протягивает свою дебитную карточку.
Снаружи по-прежнему дождь.
– Нам лучше вернуться к Люку, – говорит Джули. – Он наверняка беспокоится.
– Почему? – недоумевает Дэвид.
– Мы проторчали в гараже минут сорок, не меньше, – хихикает Шантель.
– Ебическая сила, – говорит Дэвид. – Ты права. Уже одиннадцать часов.
Шантель придерживает свою длинную юбку, чтобы та не волочилась по блестящим оранжевым лужам. Шарлотта идет рядом с Джули.
– Ты в порядке? – спрашивает она.
– Да. Я и не думала, что уже так поздно.
– Мы успеем. Все будет зашибись. Не волнуйся.
– Я и не волнуюсь. – Но Джули чувствует, как к глазам подступают слезы.
Люк ничего не говорит, когда они возвращаются. Он по-прежнему под одеялом. Дэвид и Шантель залезают через заднюю дверь, Шантель пару раз тычет одеяло и предлагает Люку выбрать, какие сэндвичи он будет есть и чем он будет их запивать, но он упорно молчит. В конце концов она сдается и вынимает из сумки пиво. Джули спрашивает себя, а не стоит ли пойти посмотреть, что там с Люком, но все уже в фургоне и хотят ехать. Время уходит так быстро. Она кусает свой сэндвич с сыром и пикулями – обычно Джули не покупает сэндвичи, но сегодня набралась храбрости, – и тут у нее в голове возникает знакомый образ: изготовитель сэндвичей в синих пластиковых перчатках, спрессовывающий куски хлеба на огромном заводе, полном дохлых мух, грязищи и людей, которым платят так мало, что они наверняка подтирают жопу этими синими перчатками.
Она прекращает жевать и застывает с полным ртом. Вот почему она не покупает сэндвичи. Что, если какой-нибудь ебнутый рабочий положил туда «кислоту»? «Кислота» нынче идет по полтора фунта за марку. Не такая уж недоступная цена. О, черт, Джули должна убрать изо рта эту грязную, ядовитую дрянь. Открыв дверь, она вылезает из фургона, сплевывает в канаву и вышвыривает остатки сэндвича. Вернувшись, прополаскивает рот «Рибеной» и прикуривает сигарету.
– Что ты делаешь? – спрашивает Шарлотта.
– Ничего. Я просто выкинула обертку.
– Ты что, не собираешься ничего есть? – удивляется Шарлотта.
– Нет. Может, позже. Я не так голодна, как думала, – говорит Джули.
– Неудивительно, что ты такая тощая, – замечает Дэвид.
– Куда мне ехать сейчас? – спрашивает Джули.
Следующие полчаса или около того она сосредоточенно ведет фургон через Рэдлетт на Уотфорд, следуя указаниям Дэвида. Он и Шантель уминают по три пакета сэндвичей на брата, а Шарлотта забавляется с радио. Люк хранит молчание, и Джули от этого почему-то хочется плакать.
– Приколоти, – говорит Дэвид Шарлотте, когда они едут через Уотфорд.
Шарлотта ловит какую-то местную станцию и тянется за своей расшитой сумкой.
– Я думала, это ты у нас приколачиваешь, – стонет она. – Я даже курить больше не хочу. Меня и так плющит с того сраного косяка, который ты мне дал в Эппинге. Шмаль напрочь разъебывает мне мозг. Мне в натуре пора завязывать.
– Я пустой, – говорит Дэвид. – Вы все гребаные попрошайки.
– Я приколочу, – вызывается Шантель. – Если кто-нибудь подержит мое пиво.
Из задней части фургона доносится шуршание. Люк садится на кровати.
– Я подержу, – заявляет он. – Если ты разрешишь его добить. – Он как-то странно смеется.
– Здорово, кореш. – Дэвид протягивает руку и хлопает его по спине. – Мы все за тебя немного беспокоились. Рад видеть, что ты снова в полной спортивной форме.
Шантель передает Люку пиво. Он тянется в свою сумку за соломинками, которые Джули прихватила с собой, чтобы он мог пить, не снимая шлема, потом втыкает одну из них в банку и принимается яростно сосать.