Операция "Золотой Будда". Книга третья
Шрифт:
— Вы совершенно верно это заметили. Даже у вас за столом появились те, у кого фишек стало больше, чем было выдано изначально. И если бы у нас с вами было много времени и мы целый день играли в эту игру, то я могу вам с уверенностью сказать, что те из вас, кто стал бы много выигрывать, непременно стал бы давать в долг другим игрокам. Если перевести все это на нормальный язык, то эти игроки должны были бы играть роль банков. И со временем всем бы начало казаться, что каждый должен деньги только банку или друг другу. Но в этом-то и есть самый большой обман, потому что вам кажется, что вы действительно не должны ФРС, за исключением банков и государства, которые получали у ФРС деньги напрямую, но все вместе вы все больше и больше погружаетесь в долговую яму, из которой нельзя выбраться. И у правительства есть только два варианта, как вернуть эти навязанные проценты — это либо занять денег у вас или у кого-то еще за пределами страны, выпустив долговые бумаги, либо просто забрать эти деньги у вас в виде налогов. Надеюсь вам понятно то, что я хотел сказать?
— Мистер Смолл, но если все именно так, как вы нам сказали, какой из этого есть выход?
— Дело в том, что я всего лишь человек, открывающий вам правду. И объяснив вам суть этой глобальной аферы, я не претендую на роль мессии. Пусть этим занимаются политики и финансисты.
— Тогда для чего вы нам все это рассказали?
— Для того, чтобы вы знали, куда мы все идем. Вернее, куда нас всех ведут.
— Разве нельзя правительству взять и заменить ФРС на какую-то другую, более справедливую систему?
— Можно. Но в жизни все происходит ровным счетом наоборот. Это не правительство меняет ФРС, а ФРС меняет правительства. Вернее, те люди, которые стоят над всей этой системой. И вы как журналисты помогаете этим людям в смене правительств. Теперь вам понятно, почему я включил в цикл моих лекций и эту тему?
— То есть, мистер Смолл, вы хотите сказать, что мы все как журналисты вовлечены в эту большую аферу. И то, что мы пишем в наших изданиях, в конечном счете становится на руку тем силам, которые стоят за всей этой системой?
— Именно так, — удовлетворенно кивнул Бенджамин Смолл.
— Но я независимый человек и пишу только то, что считаю нужным, — возразил ему один из журналистов.
— Это не совсем верно. Вы действительно пишете то, что считаете для себя правильным. Но все, что вы делаете, вписывается в стратегию и цели тех, кто управляет этим глобальным процессом. Держу пари, что как только вы напишете в своей газете, например, о том, что я вам рассказал сегодня, я просто уверен, что ваш главный редактор не пропустит такой материал. А вас обвинят в том, что вы сторонник «теории заговоров».
Споривший журналист не стал больше возражать лектору, сел на место и что-то записал в свой блокнот.
Умелов именно так и представлял себе Бенджамина Смолла. Это был высокий мужчина с умными проницательными глазами, плотного телосложения, почти с черными волосами, слегка тронутыми легкой сединой. Что-то неуловимо знакомое в его внешности напрягло память Олега. И только сев с ним за один стол, Умелов понял, что именно. Это были его глаза, вернее их цвет. Как и у Олега, глаза у Смолла были серо-голубые.
— Позвольте представиться: Бенджамин Смолл, писатель и публицист, — произнес американец на чистейшем русском языке.
Немного опешив, Умелов ответил не сразу:
— Очень приятно. Олег Умелов — журналист газеты «Особо секретно» из России.
Когда очередь дошла до Корна, Иван Андреевич молча пожал руку мистеру Смоллу, не произнеся ни слова.
— Ничего, если мы пообщаемся здесь, а потом что-нибудь придумаем насчет обеда?
Умелов кивнул в знак согласия.
— Что же, тогда я к вашим услугам, — произнес Смолл, внимательно глядя на Умелова.
Еще раз прокрутив в уме вопросы, которые он заготовил для своего визави, Олег решил начать с общих тем.
— Мистер Смолл, извините меня за любопытство, но откуда вы знаете русский язык?
— Я знаю не только русский, но и еще семь языков. Не могу сказать, что у меня какой-то дар, но иностранные языки действительно мне даются легко.
Умелов понимающе кивнул головой.
— Еще раз извините, что я отвлекаю вас, но… дело в том, что я уже несколько лет веду одно расследование, которое неким образом пересекается с вашими исследованиями. Вот поэтому я и искал встречи с вами. К счастью, мой путь к вам оказался недолгим.
Смолл снова внимательно посмотрел на Умелова.
— О каком расследовании вы говорите?
— Вот об этом, — Олег протянул американцу копию статьи, полученную от своего коллеги Кирилла Черновецкого.
В ней была та самая информация от Смолла о том, что в случае его смерти его доверенные люди отправят в средства массовой информации нескольких стран материалы и документы расследования, относящиеся к пропавшему из Манилы золоту. В списке этих стран значилась и Россия.
Смолл сразу же сделался серьезным.
— Если бы не рекомендация моей жены относительно вас, я не стал бы с вами даже разговаривать на эту тему. Но поскольку Лара вам доверяет, то я готов обсудить с вами этот вопрос. Что вы хотели спросить?
— Мистер Смолл, вы на сайте указали несколько стран, в том числе и Россию. Скажите, если это, конечно, не тайна, а в какое средство массовой информации были бы отправлены эти документы, если бы, не дай бог, с вами что-нибудь случилось?
— С какой целью вы интересуетесь?
— Дело в том, что наше издание как раз и специализируется на подобных расследованиях.
— Приятно слышать, что вы работаете именно в таком издании, но я не могу ответить на ваш вопрос. Эта информация абсолютно закрыта. Надеюсь, вы понимаете почему.
— Разумеется, — утвердительно кивнул Олег.
— Скажите, мистер Умелов, почему вас интересует именно эта тема? — спросил Смолл, скрестив ладони под подбородком.
— Я веду собственное расследование о пропавшем золоте Ямаситы. Прочитав статью Тома Винтера в «Нью-Йорк таймс» за октябрь прошлого года, я понял, что вы обладаете информацией, которая может помочь мне. Ведь этот журналист опирался на ваши материалы.