Оперативное вторжение
Шрифт:
Сначала надо было посмотреть на каждого. Артемов, беседуя с Ильиным, неосознанно прикинул, как он выглядит в гражданской одежде. Мысленно одел его в джинсы, майку, ветровку. И он потянул на все двадцать шесть. А все оттого, что Артемову не верилось в его криминальное прошлое. Сидит перед ним пусть незаурядный, но все же солдат и рассказывает не свою историю, а списанную, позаимствованную у кого-то. Выкраденную, одним словом. Сидел. Рассказывал. Сейчас стоит. В конце шеренги.
«Ну и кто тут командир? — спросил себя Артемов. — Кто тут сержант Данилов?» Озвучил, про себя аранжировав: «Коммунисты, два шага вперед!» Кто-то поднял руку, как школьник... и остался на месте. Все ясно. Один «коммунист» неграненый с ушами-мантами найден. Точнее, определен.
Прежде чем назвать себя, Михаил Васильевич едва подавил в себе желание занизить свое звание хотя бы до прапорщика. Он понимал, что в данный момент подвержен порыву, рожденному от переживаний и эмоций, но ничего поделать с собой не мог. Вот сейчас он представится. Но пока незаметно для себя выплывает из своей экспансии, его определения и взгляды поменяются. Постепенно. «Держатся скромно, без всякой наглости, потому что хвастаться нечем, а наглеть некому». Это про спецназовцев.
— Я полковник военной разведки Артемов Михаил Васильевич. — В голове пронеслось последнее, что осталось от прежнего настроя: «Как и вы, я здесь по недоразумению». Из ранга возмущенного «папика» он вышел. — В связи с чрезвычайной ситуацией я и начальник караула старший лейтенант Родкевич приняли решение усилить караульную службу в районе повышенного внимания террористов. Ломимо этого, вам ставится задача: путем разведывательных мероприятий...
Никаких улыбок — ни самодовольных, ни высокомерных и прочих — Артемов на лицах спецназовцев не обнаружил. Все как один были сосредоточены. Сейчас полковник больше походил на начальника заставы, отдающего последние распоряжения наряду. Казалось, вот-вот с его языка сорвется: «На охрану Государственной границы Российской Федерации заступить». И группа спецов, развернувшись, пройдет мимо него по темному проходу...
Момент, что ни говори, ответственный, но торжества в нем было мало, разве что в постановке задачи, прозвучавшей в официальном стиле и без налета учительской дидактики. Отсюда и отблески некоего триумфа. И уровень обращения смахивал на академический — не до мелочей там всяких. Мелочи просматривались за каждым словом.
— Полученные вами разведданные будут использованы штабом по освобождению заложников для оценки обстановки и принятия решений по ведению тактики переговоров с террористами, оперативных и силовых мероприятий. Хочу предупредить об ответственности. Любая ошибка, любой промах здесь автоматически приведут к изменению ситуации там, на месте основных событий. Условия работы тяжелые потому, во-первых, что у вас не будет элементарной связи. Во-вторых: главная составляющая ваших действий — это скрытность, боевая пассивность. При планировании этого теракта террористы подготовили надежный отход. Это не просто банда, спустившаяся с гор, это профессиональная диверсионная группа, функционирующая по всем правилам, писанным для проведения силовых акций в тылу врага. Правдоподобная легенда, точная оперативная работа и продуманные действия нескольких групп основных, а также группы прикрытия и обеспечения.
Артемов откашлялся и продолжил:
— Боевики из группы прикрытия контролируют все подходы к этому зданию. На наш «блуждающий штаб» они уже обратили особое внимание. Предварительный анализ показал, что террористы не намерены затягивать акцию. Полагаю, что их переговоры со штабом по освобождению заложников убеждают его руководство в обратном. Так или иначе, мы помешаем террористам уйти. Неважно, захотят они убрать нашу группу, на глазах которой будет происходить отход, или оставят ее в покое. Грубо говоря, мы должны вызвать огонь на себя. После чего боевикам заблокируют все пути отхода. Второй вариант крайне нежелателен, поскольку он означает одно: террористов, конечно, будут уничтожать, но количество жертв будет неимоверно высокое. Плюс «случайные» жертвы во время блокирования и уничтожения банды. Бандиты будут драться не на жизнь, а на смерть, фактически они настроены на нее. Наш штаб по отношению к штабу группы прикрытия расположен таким образом, что покинуть это место можно лишь через здание напротив. Может быть, оттуда есть сквозной выход. Нужно определиться с количеством разведчиков, с тактикой. По большому счету неважно, сколько человек пойдет в разведку, главное заключается в следующем: хотя бы один должен донести до штаба по освобождению заложников ценную информацию, которой мы располагаем. Донести полный стакан, не расплескав ни капли. Один-единственный выстрел, одна-единственная жертва среди группы прикрытия, и множество мирных граждан, оказавшихся в заложниках, заплатят самую высокую цену.
Артемов взял короткую паузу.
— Я не специалист в области антитеррора, однако обладаю опытом в области оперативной разведки. Сейчас я бы хотел определиться с командиром группы. Назначаю его не по званию, а по опыту, в том числе и жизненному. Коля Ильин...
Тишина.
— Ильин Коля.
— Я.
— Принимай командование группой, беседуй накоротке и определяйся с кандидатурами. В общем так, ваши действия находятся под моим патронажем, опека — под патронажем вашего нового командира. Извини, Коля, я не спросил: ты согласен?
— Товарищ полковник, вы все так запутали, что у меня все позвонки закрутило.
"Вообще-то я — «ты», — промелькнула слабая улыбка на губах Артемова.
— Так да или нет?
— Согласен по умолчанию. — Ильин прошел к полковнику и стал впереди него. — Пацаны, у кого есть сомнения, лучше откажитесь сразу. Потом будет поздно. Кто по штату разведчик?
Три человека подняли руки.
— Вместе со мной четверо, — посчитал морпех. — Пойдем «конвертом», нужен еще один. Тебя как погоняют? — Ильин глянул на веснушчатого паренька с наивным провинциальным взглядом.
— Гадкий Утенок.
— Специальность?
— Пулеметчик.
— Годится.
Посчитав всех, в том числе и двух начальников — полковника Артемова и лейтенанта Родкевича, — Чила подытожил:
— Две гитары и пять глоток.
Артемов округлил глаза.
23
Опрос нескольких свидетелей, которым чудом удалось выбраться из здания вокзала и тем самым не разделить участь заложников, показал, что террористы проникли на объект с «минус первого этажа». Он имел два выхода, и оба были непригодны для штурма: один контролировали террористы непосредственно в здании, второй также находился под их визуальным контролем — отлично просматривался через широкие двери центрального входа. Чтобы попасть на технический этаж, требовалось фактически приблизиться к зданию вплотную и свернуть на двухуровневый марш, ведущий, в частности, к камерам хранения.
Опрос служащих вокзала показал, что сеть магазинов и закусочных, а также платный туалет, расположенные на «минус первом этаже», принадлежали некоему Саиду Нуралиеву. Теперь генерал Кудряшов мог довольно четко представить, каким образом террористы проникли в центральное здание, где скрывались до поры до времени и готовились к захвату. Начальник местного ГУВД получил приказ о задержании Нуралиева, однако генерал-полковник на столь «оглушительный» успех не рассчитывал. Наверняка чеченец-предприниматель сделал ноги, подготовив надежный, а главное — быстрый, как легендарная бельгийская трасса, коридор. Кудряшов ждал другой информации, которая наверняка сведется к одному: Саид Нуралиев уже давно продал всю недвижимость, возможно, и бизнес, заранее эвакуировал своих родственников в Бельгию или Австрию, и сам вскоре составит им компанию.
Кудряшов не знал о Нуралиеве ничего, но предположил, что тот не по своей воле лишился «нажитого тяжелым трудом». Заставили. Хотя не факт...
Генерала также заставила ненадолго задуматься еще одна информация, которая поступила из «Аквариума»: полковник ГРУ Михаил Артемов находится где-то в районе пассажирской станции. В Новоград он приехал в служебную командировку, детально — беседовать с бывшим бойцом спецназа ГРУ Николаем Ильиным, ныне осужденным за убийство сослуживца. Кудряшов имел на руках всю информацию о пассажирских и почтово-багажных вагонах, которые по приказу Кемаля железнодорожники убрали подальше от вокзала. Среди них находился вагон с осужденными, его отвели с путей еще до организации штаба. Сейчас он стоял там, где томились другие «несчастные», о которых генералу доложил полковник милиции Дамаскин. На эти выкладки Кудряшов отреагировал соответственно: «Вот теперь осужденные, находящиеся под охраной десятка конвойных и под присмотром роты военнослужащих, точно не сбегут».