Оператор Б
Шрифт:
Венц на мгновение перестал дышать.
На фотографии были видны две деформированные человеческие руки со шрамами. Указательный палец и мизинец исчезли, перепонка большого пальца исчезла, средний и безымянный пальцы широко расставлены.
Человеческие руки всего по три пальца на каждой.
– Боже на небесах, - пробормотал Венц, его глаза открылись от шока.
– Это послеоперационная фотография рук генерала Фэррингтона, - сухо заявила Эштон.
– Она была сделана через три недели после необходимой процедуры.
–
– Фиксаторы оператора - отпечатки ладоней - не будут работать, если руки пилота не будут точно соответствовать морфологии.
Затем она показала ему ещё одну фотографию: трёхпалые руки Фэррингтона прижаты к фиксаторам на панели управления ОВТС.
– Это абсолютно необходимо, - продолжила Эштон.
– Нет другого способа управлять ОВТС без предварительной процедуры. Мы испробовали все мыслимые альтернативы. Ни одна из них не работала.
– Какие альтернативы?
– пробормотал Венц, всё ещё широко раскрытыми глазами глядя на фотографии.
– Несколько бойцов армии и флота, потерявших по два пальца на каждой руке в результате несчастных случаев на тренировках. Затем был борттехник из "McCord", который потерял два пальца во время работы с сервоприводами закрылков C-141. Он вызвался изменить и свою здоровую руку, но, опять же, это не сработало. Мы даже нашли некоторых мирных жителей с тридактилизмом, редким генетическим дефектом, при котором люди рождаются с тремя пальцами на каждой руке. Ничего из этого не сработало.
Венц встал и начал ходить по комнате.
– Я не могу вернуться к жене и ребёнку с такими руками!
– Нет, генерал, вы не можете. А из-за агрессивности процедуры невозможно добиться косметической отмены. Операция требует полного удаления указательного и мизинца вместе с прилегающими к ним пястными костями, удаления перепонки между указательным и большим пальцами и расширения на двадцать один градус края фаланги между средним и безымянным пальцами.
Венц был в гневе, поражённый непониманием, было такое ощущение, будто кто-то ударил его по голове молотком.
– Другого пути нет, сэр. Без хирургических модификаций необходимая проводимость мозговых волн пилота не может быть синаптически передана в системы ОВТС.
– А что насчёт других парней?
– Венц восстал.
– Что с ними случилось?
– Абсолютно ничего. Расположение ладоней было недостаточно чётким, чтобы добиться положительного соединения с фиксаторами.
Я не буду этого делать,– подумал он.
– У меня есть жена и ребёнок.
Но затем присоединились остальные соображения.
Если этот зонд с собранными пробами вернётся на Землю... они умрут, я умру, может быть, все умрут...
– Другого выхода нет, сэр, - сказала Эштон.
– Я знаю.
– Так вы собираетесь это сделать, верно?
Венц кивнул.
– Да.
– Ваша жена и ваш сын будут лично уведомлены...
– Полагаю, это будет какая-то легенда. Старая история.
– Да. Им скажут, что вы погибли в результате краш-теста.
Теперь его разум наполнила только тьма и горящие сожаления.
– Мы с Джойс всё ещё в разводе. Мне нужно убедиться, что она получит все мои накопления.
– Военно-юридическая служба позаботится обо всём этом, сэр.
Венц закрыл лицо руками, слёзы внезапно потекли из его глаз.
– Я вернусь позже, чтобы показать вам ваши апартаменты, генерал, - сказала Эштон.
Затем она тихо вышла из комнаты.
«« - »»
На следующий день банкетный зал Торнсен-центра был переполнен военнослужащими ВВС класса А, их жёнами и детьми. Командир базы и несколько других генералов нетерпеливо слонялись по комнате. Весь зал казался бесполезным собранием. Что-то жёсткое и неприятное пульсировало в воздухе.
Гражданские официанты в белых одеждах переглядывались между столами с закусками.
Над сценой, где должна была состояться церемония выхода на пенсию, висела длинная вывеска с надписью:
ПОЗДРАВЛЯЕМ, ДЖЕК ВЕНЦ!
– Это какая-то херня, я не могу поверить в это, - пробормотал Первый сержант Кодилл.
– Точно, Главный, - согласился сержант Коул. Он взглянул на часы.
– Он опоздал на церемонию более чем на час. Я не понимаю.
– Я тоже. Чёрт, вот его жена!
– Главный с большой неохотой подошёл к миссис Джойс Венц и её сыну, которые, казалось, направлялись к выходу.
– Я не знаю, что вам сказать, миссис Венц, - сказал Главный.
– Может, он ошибся днём или что-то в этом роде. Не могу поверить, что он это пропустил.
– Я могу. Мы уезжаем, сержант.
– Ну, подождите, мэм. Может, его просто задержали, а может, он просто...
– До свидания, сержант.
Миссис Венц повернулась, держа сына за руку.
– Он не придёт, правда, мама?
– Нет, Пит. Мне жаль. Пойдём домой.
Главный смотрел, как они оба покидают зал. Он снова взглянул на часы и поморщился, вернувшись туда, где стоял Коул.
– Всё это время я думал, что он отличный парень, - заметил Главный.
– Да уж, отличный парень. Похоже, он передумал уходить на пенсию и в очередной раз прокатил свою жену и ребёнка.
– Как тебе это?
– сказал Кодилл.
– Венц остаётся номером один.
«« - »»
– Я теперь чудовище, - проскрежетали слова день спустя.
Это Венц произнёс их, подперевшись на больничной койке в медпункте Зоны S-4. Операция заняла почти десять часов, и теперь он лежал в тумане обезболивающего.