Опереди, если успеешь
Шрифт:
— Есть еще зацепка. Когда я искал упавший кулон, то нашел разбитый телефон. По-моему, он у Следопыта из нагрудного кармана вывалился, когда я за него цеплялся.
— А что нам это дает?
— Телефон расколот, но сим-карта цела. Помнишь, он говорил про эсэмэски?
— Четыре цифры от заказчика!
— А также атлас и бригантина.
— И ты сможешь вычислить?
— Покопаюсь в телефонной памяти, а там посмотрим. Как тебя вырвать из лап Кванта? Вот проблема. В милицию нам пока нельзя обращаться.
— Квант меня не тронет. Я ему нужна. Завтра я соглашусь ему помочь, и он не будет держать меня взаперти. Тогда мы что-нибудь придумаем.
— Главное, что у нас снова есть связь. Антенна берет на большом расстоянии.
— Не это главное, Давыдов, — вздохнула Дина.
— А что?
— У меня снова есть… друг.
Михаил подавил ком в горле. Современная жизнь настолько нивелировала понятие «друг», что, услышав, сколько чувств тринадцатилетняя девочка вкладывает в это слово, взрослый мужчина не смог сдержать слезу.
— У меня тоже есть друг, — с расстановкой произнес Давыдов.
— Кто? — еле слышно шепнула Дина.
В ответ он выпалил:
— Ей всего тринадцать и она постоянно задает глупые вопросы!
Дина улыбнулась так широко, что Михаил почувствовал ее улыбку.
— Ты только не смейся, а то охранник опять будет стучать.
— Скажу, что приснился веселый сон, — лукаво вымолвила Дина и тут же спохватилась: — Ой! Я совсем забыла, что ты в машине мерзнешь. Уезжай, выспись, а днем возвращайся, снова поговорим. Я узнаю планы Кванта, и мы разработаем свой.
— Я могу остаться.
— Эх, Давыдов. Ну зачем женщине уставший мужчина?
Глава 28
Потрясенный Михаил Давыдов расширенными глазами смотрел в раскрытый ноутбук. Там прокручивалась уже известная ему видеозапись с камеры наблюдения при входе в главный офис «Бригантины».
Вот Вероника Самошина пытается вывести переодетую в китаянку Дину Кузнецову. Девочка держится неуверенно, возникает заминка, охранник кому-то звонит, Самошина строго разговаривает по телефону, наконец, их выпускают из здания. Внимание Давыдова приковано к нижнему углу экрана, в котором мелькают цифры таймера. Вероника и Дина подошли к проходной в 19.42. В это время Михаил пытался выбраться из офиса сквозь открытое окно.
А вот еще одна запись с офисной камеры видеонаблюдения, на которую он наткнулся только что. Коридор рядом с боксом службы безопасности. Открывается дверь, из нее высовывается бритоголовый охранник. Тот самый, с кем дрался Давыдов и кого он обнаружил в бездыханном состоянии с окровавленной шеей! Время — 19.51! Мертвый охранник воскрес! Он вытирает салфетками шею и спокойно направляется к туалету. Но в кадре появляется Толя-Киборг и запихивает Леху Бритого обратно в бокс. Что там происходит, неизвестно: внутри бокса службы безопасности видеокамер нет.
Михаил откинулся на спинку дивана. Выходит, его незаслуженно обвинили в убийстве. Сразу после драки охранник легко передвигается в кадре, а значит, никакого серьезного ранения не получил. Убийство — фарс! Но зачем?
Давыдов восстановил в памяти события того вечера. Кто-то очень рассчитывал, что при виде ужасной картины офисный клерк испугается, убежит и обо всем будет молчать. Но Михаил нарушил чужие планы. Он убежал вместе с прямой наследницей огромного капитала. Такого поворота «кто-то» не ожидал. Ему нужна была девочка любой ценой, и он организовал травлю Давыдова.
Михаил прокручивал записи с различных видеокамер. Круглоголового бритого охранника он больше не видел. Неужели с ним расправились по-настоящему, чтобы состряпать реальное обвинение в убийстве? От открывшихся фактов голова шла кругом.
— Давыд!
Михаил вздрогнул от неожиданного окрика. Рядом с ним возвышалась Маруся в роскошном платье императрицы с вызывающим декольте.
— Как тебе? — она кокетливо наклонилась, томно проведя ладонями сверху вниз по лифу.
— Ничего, — рассеянно промычал Михаил.
— Ни-че-го, — обиделась художница. — Я старалась, хотела удивить, а он… Да что с тобой? На тебе лица нет. Может, скрытая травма? Говорила тебе, покажись врачу. Вон, какие синячищи!.. Форму-то я зашью, а автомат? Мне за него на киностудии отчитываться.
— Автомат упал с крыши. Если хочешь, я куплю новый.
— Купишь — еще больше неприятностей огребешь! — Маруся присела рядом с Михаилом, поправила парик с крупными кудрями, накрыла его руку своей ладонью. Ее голос стал ласковым. — Давыд, ну когда ты снова станешь нормальным мужиком. Как появилась эта пигалица, ты на меня даже не смотришь. А раньше, помнишь, как нырял сюда.
Уверенная женская рука обхватила Михаила за шею и ткнула носом во вздыбленную корсетом грудь. Михаил уперся руками в Марусины бедра, пытаясь разорвать объятия, но та крепко держала его, прижимаясь всё теснее и что-то мурлыча. Даже уши Михаила были стиснуты теплой женской грудью. Он не слышал, как нудно загудел старый лифт, а затем открылась входная дверь.
Когда объятия неожиданно ослабли, Давыдов заметил стоящую перед диваном Веронику Самошину. Та нервно мяла снятые перчатки и хмурилась.
— Я вообще-то стучала, но вы…
— Да чего там, — смело ответила Маруся. — Вы же коллега Миши. Проведать пришли. Ненадолго.
— Ненадолго, — согласилась Самошина и веско добавила: — Мне надо переговорить.
— Поняла. Только уединиться у меня негде. Я пока за картинки отойду, переоденусь.
— Спасибо. — Самошина проводила хозяйку с ледяной вежливостью.
Также она обычно смотрела вслед уволенным ею сотрудникам. В ее глазах тлела женская обида:
— Пока я всеми силами спасаю тебя, ты время даром не теряешь.