Опереди, если успеешь
Шрифт:
Не иначе как бывший директор IT снова прогулялся по информационным полям родной конторы. Только обломилось! Платежная система надежно защищена, компромат стерт, а объемные малоинформативные видеозаписи — это всего лишь производственный мусор, призванный оправдывать солидные затраты на службу безопасности. Хочет свинья ворошить отходы, пусть копается!
На всякий случай Викулов связался с засветившимися магазинами. Ничего не ординарного за последние дни там не произошло, обычные серые будни. Пожалуй, можно и забыть об инциденте. Только чутье бывшего фээсбэшника подсказывало, что в этом мире ничего не происходит просто так, всё имеет какую-нибудь подоплеку.
Он набрал номер системного администратора и спросил:
— Я посмотрел почту. Засек, откуда был взлом сети?
— Да.
— Тот же неизвестный компьютер?
— На этот раз я знаю владельца.
— Кто?
— Лучше не по телефону.
Через минуту перед столом Викулова переминался худой очкарик с длинными неухоженными волосами, прихваченными в пучок на затылке.
— Понимаете, когда я прочел IP-адрес хакера, то прогнал его сквозь свою базу данных…
— Короче, — поморщился от малопонятных слов начальник службы безопасности.
— В свое время мы для Вероники Алексеевны приобрели ноутбук, и я устанавливал ей программное обеспечение.
— Ну и что?
— Взлом произведен с ноутбука коммерческого директора, — выпалил системщик.
Викулов крутанул на столе новенький мобильный телефон и следил, пока тот не остановится. Накрыв его тяжелой ладонью, он спросил:
— Самошина могла проделать это сама, под своим паролем?
— Ну что вы, Виктор Васильевич, вряд ли. У нас множество барьеров. Здесь поработал профессионал высокого уровня.
— Я требую, чтобы твой уровень был выше! — сорвался Викулов и махнул рукой: — Проваливай. И помалкивай об этом.
Опытному служаке было о чем подумать. За последние дни в родной компании произошло немало чрезвычайных событий, и отношение к ним у людей разное. Некогда единая команда раскололась. Корабль со славным именем «Бригантина» опасно накренился. И это в то время, когда готовится решающая сделка по продаже компании! Пора ставить острые вопросы ребром. Он должен решить, какому капитану присягнуть!
Задумчиво крутанув блестящий мобильник еще раз, Викулов решительно подхватил его и набрал номер хорошо известного ему абонента. После долгих гудков ему ответили, и ответ оказался весьма неожиданным.
Удар, скрежет рвущейся стали, визг тормозов. Водитель «скорой» вываливается сквозь лобовое стекло и кубарем катится по асфальту, чудом не попадая под колеса встречного транспорта. «Скорая» опрокидывается на бок, ее разворачивает, и еще две машины бьются о крышу с мигающим красно-синим «поленом».
Давыдов чиркает левым крылом впереди идущую белую «четверку» и останавливается. Краем глаза он замечает, как притормаживает джип — виновник аварии, в нем опускается тонированное стекло и на дверцу ложатся утонченные пальцы с большим дымчатым перстнем. Лица пассажира не видно. Спустя мгновение ладонь приподнимается, следует легкое движение рукой, джип срывается с места и мчится дальше.
Михаил тем временем подбегает к разбитой машине «скорой». Задние дверцы перекосило и заклинило, бороться с ними тщетно. Затем кто-то помогает ему забраться наверх. Он несколько раз дергает боковую дверь, наконец та открывается.
Внутри среди нагромождения перевернутой аппаратуры слышится тихий стон. Давыдов осторожно опускается вниз, шарит руками и натыкается на липкую влагу на порванной одежде. Под ладонью чувствуется дышащее тело. Это женщина, мать Вадика Москвина. Сквозь стон она причитает:
— Вадик, Вадик…
— Я найду его, найду, — обещает Михаил и тоже зовет мальчика. — Вадик.
Гремят приборы, хрустит стекло, стонет фельдшер, но мальчик не откликается. Михаил приспосабливается к перевернутому миру и находит мальчика. Вадик не двигается, но внешне он невредим, значит, есть надежда. Давыдов подхватывает безвольное тело.
— Что с ним? — спрашивает мать. — Сначала помогите ему.
— Всё в порядке, в порядке, — шепчет Михаил, словно боится разбудить ребенка.
Вылезать наверх неудобно. Сгорбившись, он бьет ногой по задним дверцам — они распахиваются. Зимнее утро необычайно солнечное. Глаза жмурятся, улавливая лишь силуэты людей.
— Я врач, — выступает кто-то вперед и скидывает куртку. — Кладите сюда. Я окажу первую помощь.
Давыдов бережно опускает мальчика на расстеленную куртку, над ним склоняется озабоченный мужчина.
— Что с ним? — слышится голос матери из машины.
Кто-то сдавливает руку Михаила. Он поднимает голову и видит заплаканные глаза Дины. Девочка с ревом отбегает прочь. Она уже знает. Врач старается, делает всё правильно и на совесть, но… беспомощно разводит руки.
— Поздно… Я должен помогать другим.
Появляются люди в милицейской форме, трогают Давыдова за плечо.
— Как это произошло? Пройдите к своему автомобилю. Предъявите, пожалуйста, документы.
Михаил на всё реагирует медленно, как сквозь сон. Он отдает права, а в голове бухает безнадежное и унылое «поздно, поздно…». Мальчик, ради которого они смертельно рисковали, которому всеми силами стремились вернуть зрение, погиб в глупой автомобильной аварии, когда казалось, что всё худшее уже позади.
— Взгляни сюда, — с оглядкой подзывает один милиционер другого, показывая на экран служебного ноутбука. — Этот тип в розыске. За убийство!
— Опаньки! Приехали. А на левом крыле его машины след белой краски, как на «скорой». Это он ее толкнул на встречку.
— Я звоню в прокуратуру. А ты зайди-ка сзади. И ствол держи наготове.
Что-то жесткое упирается Давыдову под лопатку. Он пытается обернуться, но вынужден подчиниться грубому окрику:
— Не двигаться! Вы задержаны. Следуйте в машину.