Оплавленный орден
Шрифт:
Честно говоря, Устюжанин склонности к следственным мероприятиям не имел, но имел основания предполагать, что какие-то мероприятия против амира Герострата будут проводиться традиционными методами. То есть правоохранительные органы будут делать то, что умеют делать. Выставят посты, перекроют дороги и будут пытаться задержать. И спецназ ГРУ тогда привлекут для этих же мероприятий. Но, уже посмотрев в фотографиях последствия применения гранаты «Герострат», Виталий Владиславович прекрасно понимал, что и его, и его отряд, и любой другой отряд, занявший традиционный пост по охране дороги, бандиты смогут уничтожить одной такой гранатой. Это подполковнику не очень нравилось. И потому он решил действовать самостоятельно, хотя и в согласии со следственными органами.
А это автоматически
Как ни странно, но с улиц поселка еще не убрали свидетельства нападения бандитов. Улица, проходящая через район строящихся домов, была перекрыта останками двух сгоревших бронетранспортеров, и весь этот участок был огорожен полосатой лентой, никому не рекомендующей приближаться к объекту. Вывезли, естественно, тела погибших. А сгоревшую технику, видимо, должны дополнительно осматривать на месте эксперты, которым необходимо дать оценку действиям начальника караула базы. Эта оценка должна даваться не для осуждения уже погибшего, а для классификации ситуации, чтобы не допустить подобного впредь. И эксперты всегда делают выводы. Однако выводы эти в виде отчетов почему-то по большей части оседают в архивах, хотя должны были бы обобщаться и в качестве рекомендаций уходить в войска.
Перекрывшие дорогу бронетранспортеры объехать по узким тротуарам было невозможно, и потому пришлось вернуться и сделать круг, огибая целый квартал, и въехать на прилегающую к зданию пожарной охраны небольшую площадь сбоку. Площадь тоже заставлена останками сгоревших машин, только уже не бронетранспортеров, а пожарных. И здесь по периметру протянута полосатая ограждающая лента. Значит, эксперты намеревались и здесь поработать, что-то поискать.
– Куда мне встать? – спросил Ахунд Гафурович.
– Вон там, слева… – показал Устюжанин.
Слева между зданием самой «пожарки» и высоким кирпичным забором частного владения был небольшой тупиковый проулок, где, судя по следам, время от времени ставились машины. Заехали благополучно. Виталий Владиславович и водитель вышли из машины.
– Товарищ подполковник, – Ахунд Гафурович посмотрел на наручные часы. – Сегодня заехать в полицию все равно уже не успеем. У них рабочий день кончается. Может, пока вы беседуете, я сбегаю туда? Товарища навещу. Это недалеко, я спрашивал…
– Не задерживайся долго. Я могу и быстро разговор завершить.
– Я специально машину здесь оставлю, – пообещал Ахунд Гафурович, включая громко «мяукнувшую» сигнализацию – редкий атрибут для армейских «уазиков». – Если раньше освободитесь, просто колесо пните, сигнализация сработает, я прибегу.
– За колесо не боишься? – усмехнулся Устюжанин. – Я могу ногой сильно ударить.
– У меня резина новая, выдержит.
– Иди… – разрешил Виталий Владиславович.
Сам он двинулся к дверям пожарной части и вошел в здание через выломанные и наспех восстановленные кусками фанеры двери. Ворота были выбиты, и створки просто прислонены и подперты кольями, чтобы не вывалились из проема. Выбитое окно было просто заклеено поверху целлофаном и скотчем. Даже внешний вид говорил о недавнем штурме здания. Тут и там на стенах виднелись следы от пуль.
Как боевой офицер, подполковник Устюжанин сразу определил, что бандиты наступали, прикрываясь стоящими на площади перед «пожаркой» машинами, и только после завершения штурма, должно быть, подожгли их. Сам Устюжанин действовал бы
Сразу за дверью Устюжанину встретился капитан пожарной службы, засовывающий в кожаную папочку пачку каких-то документов. Капитан посмотрел на старшего офицера спецназа сердито и с откровенной неприязнью.
– Где можно найти полковника Исмаилова? – спросил Виталий Владиславович.
Капитан, не привыкший жить по армейским уставам, почему-то плечами пожал, думая, видимо, о чем-то своем, потом спохватился и махнул рукой:
– Вон там, за машинами, дверь. Лестница на второй этаж. Поднимитесь, на двери написано. Он у себя. Извините…
Документы наконец-то поместились в папочку, и капитан так стремительно вышел, словно спешил за получением жалованья. А подполковник спецназа ГРУ, проводив его взглядом до двери, двинулся дальше. У противоположной стены стояли две машины. «Уазик», похожий на военный, точно такого же цвета, как тот, на котором сам Виталий Владиславович приехал, и второй «уазик», окрашенный в традиционный для всех пожарных машин цвет. А собственно пожарных машин в «пожарке» не оказалось, и это выглядело как-то странно, несмотря на то что Устюжанин знал уже о несчастье, постигшем пожарную службу района. Четыре машины были получены накануне нападения. Три из них угнали и использовали при нападении на базу. Четвертая машина из тех, что применяли бандиты, была угнана с улицы. А одна из новых выведена на улицу и сожжена вместе со старыми пожарными машинами. Непонятен тот факт, что одну из новых машин выгнали на улицу, хотя поджечь ее можно было бы прямо в гараже. Складывалось впечатление, что кто-то желал сберечь помещение «пожарки» для каких-то своих нужд.
Угнанные машины были обнаружены неподалеку от поселка рядом с лесным горным массивом. Тоже, конечно же, сожженные. Герострат перестал бы быть Геростратом, если бы не пользовался огнем для уничтожения того, что он желал уничтожить. Зимний лес от машин почему-то не загорелся, хотя он был совсем не заснеженным и машины стояли вплотную к деревьям. Словно кто-то все рассчитал – и направление ветра, и возможность распространения пламени, и поберег лес, как свое возможное укрытие. Но следы людей вели не в лес, а в обратную сторону, к дороге, где банду, возможно, поджидали машины. Вообще вся эта история с нападением на пожарную охрану вызывала недоумение. В первую очередь возникал закономерный вопрос о целесообразности такого нападения. Хотя ответ мог быть простым. Герострат – поджигатель, следовательно, все пожарные – его потенциальные враги. Но и в другом, и в большом и в малом, вопросы были, однако, чтобы задать их, следовало хорошо подготовиться к беседе, просидев несколько часов над протоколами допросов и над описанием самого происшествия. Да и, скорее всего, эти вопросы не остались без внимания следователей и они уже задавали их Исмаилову. Например, каким образом бандиты на пожарных машинах, встретившись с бронетранспортерами на улице неподалеку от ворот базы, пропустили их и дали возможность проникнуть на территорию без боя. Как ворота базы оказались целыми, кто открыл их. Чудом спасшийся, многократно раненный солдат с КПП начал было давать показания и успел сообщить, что машины выехали с той же улицы, на которую заехали бронетранспортеры, и потому никак не могли не встретиться, но не успел сказать, кто впустил на базу машины, вдруг потерял сознание. И больше к солдату следователей не допускают. Врачи на это имеют право. Конечно, и следователи заговорили бы на другом языке, и врачи по-другому бы запели, окажись показания принципиально важными для поимки и обезвреживания Герострата. Но пока ничто на важность этих показаний не указывало, и, возможно, нет необходимости торопиться.