Оправа для бездны
Шрифт:
– Ну вот, – сплюнул Насьта. – И что теперь? Теперь они поймают глупца ремини и поймут, что на самом деле ремини все-таки участвуют в войнах!
– Ищи во всем хорошую сторону, – взмахнул глевией Марик. – Они несут сюда факелы.
Хороших сторон оказалось две. Когда метательные машины загорелись, Марик успел разглядеть только что сраженных факельщиков. Покачиваясь, они уходили в сторону Суйки – десяток фигур, только что нашедших смерть в самом сердце хеннского лагеря.
– Нам туда! – яростно прошипел Марик в ухо ремини, оттаскивая его в спасительную темноту, потому что крик вокруг поднялся такой, словно земля начала проваливаться под шатрами хеннов.
– Туда? – скривился Насьта, махнув вслед мертвецам. – Как раз туда я не тороплюсь!
– Лесной пень! – постучал его по лбу Марик, смахнул ладонью кровь с лезвия глевии и размазал ее по лицу приятеля. – Именно туда! Только и в самом деле не торопись, не хлопай глазами и не верти головой. Повторяй все, как делают те молодцы.
Они все-таки вырвались из лагеря. Правда, немалую роль в их удаче сыграло то обстоятельство, что возле пылающих машин началась настоящая суматоха, и то, что до известковых холмов отряд мертвецов увеличился числом до полусотни окровавленных хеннов. Марику и Насьте все-таки пришлось помахать клинками возле тех костров, чьи хозяева оказались слишком возбуждены видом трупов, расхаживающих по лагерю. Зато свита у наглецов оказалась роскошной.
– И что теперь? – нервно спросил Насьта, когда они достигли вершины холма и впереди раскинулась смертельная темнота Проклятой пади. – У меня нет серебряных сапог!
– Ты не ранен? – мрачно спросил Марик.
Только что неудержимо пылающие остовы машин были почти потушены, и со стороны лагеря стремительно приближались всадники с факелами.
– Царапнуло раза четыре или пять, – пробурчал Насьта. – Не очень глубоко.
– Будем надеяться, что сегодня мы уже подкормили здешнюю мерзость, – стиснул зубы Марик. – Не подумай обо мне плохо, но придется взять тебя на руки и прогуляться по окраине самого гадкого места в Оветте, о котором я только слышал.
Они выбрались из Проклятой пади только с первыми лучами Аилле. Всадники метались вдоль теченя, размахивали факелами, но хозяин Суйки молчал. Ни одна кукла не выползла на сушу, зато оступившаяся лошадь была сожрана мгновенно вместе с всадником, и упавший из его рук на землю факел еще долго чадил сквозь вязкую мглу. Насьта сидел на плечах у Марика, который тяжело шагал на север, ощупывая путь глевией и стараясь не отходить от чуть различимых холмов дальше чем на сотню шагов. К счастью, тучи разбежались и падь залил мутный звездный свет.
– Ты бы отстегнул клинок от древка, – посоветовал другу Насьта. – Легче будет идти! А то ж мне колено рассадишь сейчас!
– Ты бы мешок сбросил, что ли? – советом на совет ответил ему Марик. – Камней, что ли, ты в него нагрузил? Или это ты стал столь тяжел? Что ты ел на ужин?
– Что бы я ни ел, а облегчиться и вправду очень хочется! – нашелся Насьта. – И если ты не перестанешь так раскачиваться при ходьбе, я сделаю это тебе на спину!
– И это будет достаточная причина, чтобы споткнуться и уронить тебя, – пообещал Марик.
– Не вздумай, – ухватился за голову приятеля ремини. – Только вместе с твоими ушами!
К утру Марик и в самом деле вымотался. Сил у него было достаточно, но от двух ран – на спине и на плече – бил озноб, который усиливался беспрерывным потоком холода, поднимающегося по ногам, хотя сами подошвы словно горели пламенем. Едва небо осветилось, Марик направился к полосе низкого кустарника, выбрался на камни, сделал еще с десяток шагов, оглянулся, чтобы увериться, что туманная падь осталась за спиной, и повалился на густой ковер хвои.
– А осторожней нельзя? – раздраженно прошипел Насьта. – Я чуть голову не проломил о корень!
– Я искал корешок для твоей башки всю ту половину ночи, что ты проспал у меня на плечах, – бессильно прошептал Марик и провалился в забытье.
Друзья приходили в себя, едва ли не зализывая собственные раны, три дня. Теперь, когда опасность отдалилась, оба согласились, что участвовать в подобном сумасшествии равносильно предательству Кессаа. Хорошего настроения приятелям эта мысль не прибавила, тем более что все, что им предстояло и дальше совершать на южном берегу Дажа, было ровно таким же сумасшествием.
– Придется выжить в любом случае, – отчего-то невесело заметил Насьта и закинул на спину мешок.
Им удалось отойти от лагеря хеннов на несколько лиг и даже обойти северную часть пади, но путешествие было невеселым. Со стороны Омасса неслись тяжелые удары – их сумасбродство не принесло никакого результата. И это, и безусловная гибель Рангела, и собственная беспомощность нагоняли на них тоску и злость и, наверное, подвигли бы на очередное безрассудство, но в глухом буераке они наткнулись на десяток изможденных людей. Неизвестные едва держались на ногах. Увидев воинов, бродяги не издали ни звука, но каждый потянулся к заостренной деревянной жердине.
– Мы – не хенны, – сказал Марик по-бальски, а затем повторил то же самое по-корептски, по-рептски и по-сайдски.
– Еда? – с тоской прохрипел один из несчастных.
– Вода, – протянул ему Марик мех, только что наполненный из лесного родника.
– А еда у вас под ногами, друзья, – горестно вздохнул Насьта, опустился на колени и начал разгребать рыжеватую лесную почву. – Сейчас я такие корешки вам покажу, которые, если чуть-чуть притомить в костре… то и мяса не захочешь! Да вы просто сидите на еде!
Уже к полудню незнакомцы насытились и привели себя в порядок, а потом поведали собственную судьбу. Мало кто среди них были соплеменниками, но всех их объединило одно: их королевства пали под ударами хеннов, что подобны налетам стай голодной саранчи. Отступая вместе с бегущими от ужаса жителями, они оказались вдалеке от сожженных домов и почти бродяжничали, пока не купились на посулы рисских магов вновь сразиться с хеннами. Только битвы у них не получилось. После двух лет полуголодного существования в лагере возле брошенного храма Сето они поняли, что никак не будущая месть хеннам составляет их жребий. Некоторые пытались бежать или протестовать, но лагерем управляли страшные маги, которым ничего не стоило подчинить себе любого, а самых упорных строптивцев отправить прямо в течень, что раскинулся возле храма. И вот когда хенны сговорились с риссами и объединились против сайдов, все пять тысяч воинов, попавших под власть рисских колдунов, с деревянными кольями пошли в Скир.