Опричник. Том 2
Шрифт:
В ответ Гдовицкой коротко кивнул и с выжиданием уставился на меня, не забыв предварительно коротко зыркнуть в сторону своей подопечной, кажется, вновь возжелавшей поделиться с нами своим бесценным мнением, но под взглядом Самурая тут же послушно осёкшейся. Какая прелесть!
— А раз ты у нас самый осведомлённый, то давай прикинем, сколько всего сейчас тащит на своих хрупких плечах моя наречённая. Итак?
— Считая работу над СЭМами для Ведьмы и нашей дружины? — уточнил Владимир Александрович и, дождавшись моего кивка, продолжил ответ, с каждым провозглашаемым пунктом всё замедляя речь: — Контроль за работами над заказом для ателье СЭМов, участие в ремонте
— Мария, у тебя есть чем дополнить ответ твоего великого шефа? — я повернулся к Вербицкой. Та чуть помялась, но не заметив во взгляде Гдовицкого угрозы или предостережения, тут же выпрямилась и, прекратив играть забитого подчинённого, резко кивнула.
— Подготовка к свадьбе!
Бывший тренер младших Громовых несколько секунд просто хлопал глазами, начисто растеряв свой невозмутимый самурайский вид, а потом, застонав, хлопнул себя ладонью по лбу. Звук вышел… впечатляющий.
— Прошу прощения, боярин, — справившись с собой, глухо проговорил он. — Я не подумал, что Ольге может быть просто не до того, и, замотавшись, она банально забудет сообщить тебе о происходящем.
— Собственно, Ольга и не обязана была мне что-то говорить, — пожал я плечами. — Доклад она отправила по команде, как и положено. Не забыла, ведь так? Так. А вот то, что ты не довёл до меня вовремя информацию, которую вряд ли можно считать проходной или малоценной…
— Косяк, — тихо булькнула Мария, но тут же умолкла. Впрочем, Гдовицкому сейчас было явно не до высказываний подопечной.
— Грубо, но верно, — поддержал я её замечание. Владимир Александрович мотнул головой и, нахмурившись, поднялся с кресла.
— Я виноват, Кирилл, — мрачно проговорил он.
Посмотреть на картину со стороны — сюр, да и только. Смешно даже. Седеющий воин, виновато повесив голову, стоит перед шестнадцати… ну ладно, почти семнадцатилетним юнцом… Какое раздолье для ЧСВ того самого юнца! Да вот только я не вижу здесь ничего смешного. Грустно это.
Такого, по меткому выражению Марии, «косяка» я мог бы ожидать от неё самой или от любого другого «гремлина», молодо-зелено и всё такое… но уж точно не от Гдовицкого!
— Виноват, — кивнул я, прерывая паузу и, поднявшись с кресла, встал напротив вышедшего из-за стола Самурая. — Я год отлаживаю командную вертикаль, выбивая из подчинённых родовые замашки и привычки к неформальному решению задач, а получается, до сих пор даже самого вменяемого из своих людей не смог… переучить. Так что, и моя вина здесь есть… А значит, что?
— Что? — подала голос Вербицкая.
— Будем вместе исправлять этот «косяк», — развёл я руками. — Всем кагалом, так сказать. Владимир Александрович, ты же понял свою ошибку? Значит, я могу надеяться на твою помощь в этом вопросе. А ты, Мария?
Получив в ответ два уверенных кивка, я улыбнулся, и мы с Гдовицким вновь с удобством устроились в креслах за столом друг напротив друга.
— Итак, с этой частью покончили, теперь по основной теме… — проговорил я. — Что там за «статистика» такая, которой вы вдруг столь рьяно увлеклись?
— Собираем информацию по персоналиям интересующихся нашими мастерскими, — моментально переключившись в рабочий режим, проговорил Гдовицкой. — Если быть точным, то даже не самих бойцов, а хозяев их дружин. И уже выявили некоторые закономерности и взаимосвязи.
— Ну-ка, ну-ка, — я потёр ладони. — Это интересно!
— Очень, — вернув обычное
— Не тяни кота за хвост, Владимир Александрович, — поторопил я о чём-то задумавшегося Гдовицкого. Тот вздохнул.
— Это уже не статистика, Кирилл, а, скорее, осадочек от наблюдения за дружинниками, — медленно произнёс он и, неожиданно переглянувшись с Вербицкой, продолжил: — и если честно, без помощи Вячка и Елизаветы мы бы этого момента и не заметили.
— Ничего не понял, — я помотал головой. — Давайте с самого начала и с подробностями, пожалуйста.
— Собственно, начало простое, — встряхнувшись, заговорил Владимир Александрович, — Первый сигнал об излишнем неоправданном интересе к мастерским и службам «Гремлинов», как ты знаешь, мы получили от Ольги. Начали отслеживать ситуацию, подняли логи фиксаторов… и пришли к выводу, что наибольший интерес к объектам проявляют некоторые представители тульских братчин. Мария?
— Да, примерно тогда же Лиза обратила внимание, что среди туляков много тех, чьи фамилии ей неизвестны. Учитывая, что добрая четверть интересов Посадских, несмотря на их новгородское происхождение, приходится на тульские земли, это звучало странно.
— Не аргумент, — перебил я Вербицкую. — Служилых в нашем государстве столько, что всех не упомнишь.
— Оно так, конечно, — согласно кивнула Мария. — Запомнить всех служилых страны физически невозможно, но уже в рамках одного воеводства, да с учётом того, что собственной дружиной может похвастаться далеко не каждый служилый боярин, но лишь сильнейшие, а значит, влиятельнейшие из них — это не такая уж проблема. А Лизе, по её положению, таковых «сильненьких людей» помнить нужно как «Отче наш». От этого зависит благосостояние её рода, между прочим! И вот она заявляет, что не помнит фамилии чуть ли не половины тех бояр тульского воеводства, что прислали свои дружины для решения вопроса с Вышневецкими. Каково? Нет, можно было бы, конечно, всё свалить на девичью память и давность встреч с туляками самой Лизы, но, видишь ли, присутствовавший при том разговоре Вячеслав добавил, что эти самые туляки и между собой не слишком-то общаются… точнее, некоторые из дружинников ведут себя так, словно видят друг друга впервые… Это нонсенс, Кирилл. Так вот, учитывая талант Вячеслава в эмпатии, мимо такой несуразицы мы с Владимиром Александровичем пройти никак не могли. Ну и начали копать.
— И пришли к весьма занимательным выводам, — протянул Гдовицкой, пока его подопечная переводила дух после своей речи.
— Как интересно, — я перевёл взгляд с Маши на Гдовицкого. — Подозреваете подсылов?
— Это даже не обсуждается, — мотнул головой Владимир Александрович. — Тут дело в другом… Я отправил кое-какие запросы, попросил и Лизу поинтересоваться тульскими делами через секретариат её семьи, и выяснил следующее: наши излишне любопытные дружинники действительно принадлежат вполне существующим родам служилых бояр тульского воеводства. Вот только до недавних пор те роды были не настолько обеспечены, чтобы позволить себе содержать хотя бы пяток дружинников. Захиревшие, почти исчезнувшие фамилии, едва способные оплатить братчинные расходы. И вдруг эти самые, с трудом поддерживающие свой статус, бояре, практически не пострадавшие от мятежа, предоставляют для похода на Вышневецких весьма неплохих бойцов. Странная картинка складывается, не находите?